Жажда (СИ)

Против воли морщусь. Лишь теперь ощущаю болезненные всполохи в теле. Прежде была слишком взвинчена, чтобы прислушиваться к своим чувствам.

Парень отпускает меня, но продолжает внимательно рассматривать. Склоняет голову к плечу, проходится глазами от макушки до пят, и я тоже начинаю себя исследовать. Нервно поджимаю губы.

Так много синяков. Кровоподтеки. Ссадины. Засосы. Кое-что уже отчетливо проступило на бледной коже, кое-что только намечается.

Впечатление, будто меня насиловали всю ночь. А теперь мне совсем не нравится, что Захар нагло пялится на мое голое тело. Может, его это заводит? Возбуждает вид всех этих темных знаков на коже? Такие мысли заставляют поежиться и сложить руки на груди, хотя бы так попробовать закрыться.

Девчонки из моего двора гордились, если их парни оставляли им засосы на шее. Это считалось крутым. Доказательство страсти. Настолько сильно хочет, что не сдержал порыв и перешел черту. Пусть все видят, какие горячие отношения между ними.

Я этого не понимала. Разве подобные вещи не должны оставаться в тайне? Но может, я просто не испытывала ничего похожего, поэтому и не стремилась носить на теле памятные метки?

Растираю запястье, где виднеется след от укуса. Не тянет никому такое показывать. Лучше стереть. Надеюсь, быстро заживет и шрама не останется. Я надавливаю на кожу чересчур сильно, из раны проступает кровь. Отдергиваю руку. Смотрю, как крупная алая капля срывается вниз.

- Болит? – спрашивает Захар.

- Нет, - с трудом отдираю язык от нёба.

- А между ног?

- Ты что, гинеколог?

Вскидываюсь и гневно смотрю на него.

Боже, какой же он огромный. Или это я слишком маленькая? Рядом с ним еще и сжимаюсь, безотчетно пробую спрятаться.

- Со мной все нормально, но я не хочу, чтобы ты меня трогал, - продолжаю я.

- Почему? – раздается короткий, но хлесткий вопрос.

Его глаза горят, но я не замечаю там ни тени похоти. Ноздри парня трепещут и раздуваются, жадно втягивают мой аромат.

Я бы хотела вернуть Захару его же вопрос. Почему он так смотрит на меня? Почему всякий раз умудряется обезоружить одной фразой? Почему выбрал среди других девушек? Проклятье, слишком много всего, голова буквально разрывается.

- Ты сказала – «Не хочу так», - говорит парень. – Что это значит?

- Ну вот так, - передергиваю плечами. – Ты же со мной обращаешься как с куском мяса. Без чувств. Без эмоций. Схватил, прижал и взял на свой вкус. Грубо. Жестко. Как будто я просто твоя…

Шлюха.

Не могу произнести это слово. Но черт, может, так и есть? Я реально его шлюха. А как еще назвать наши отношения? Да, Захар далеко не романтик, ухаживаний от него ждать не стоит, только формат уже обозначился – грязный секс.

- А как надо? – спрашивает парень. – Покажи, как тебе нравится.

- Ты издеваешься? – заявляю, вспылив.

- Нет, - заключает серьезно.

Он и правда не смеется. Буравит меня тяжелым взглядом.

- Я не знаю, - бросаю глухо.

- Тогда я сам выясню.

Захар включает воду, берет мочалку и наливает на нее гель для душа. Наблюдаю за его движениями с подозрением, но реальный шок обрушивается на меня, когда парень подступает вплотную и начинает намыливать мое тело.

- Что ты делаешь? – срываюсь на шепот и закашливаюсь. – Прекрати!

- Больно?

Он застывает, не дотрагиваясь.

- Нет, но это не значит…

Всхлипываю и замолкаю. Мои «но» Захар не воспринимает, продолжает скользить по моему телу мочалкой. Нагло и уверенно. А еще – осторожно, обдавая щемящей нежностью, окружая заботой и лаской, словно шелковой тканью оплетает. Парень явно сдерживает силу и животные порывы.

Разгон у него бешеный. От отбитого психопата до нежного любовника. За секунду, по щелчку, тут и моргнуть не успеешь.

Захар отбрасывает мочалку и начинает растирать пену ладонями. Медленно оглаживает мои плечи, скользит вниз по рукам, потом перемещает пальцы на тяжело вздымающуюся грудь.

- Маленькая, - говорит он. – Трудно привыкнуть.

- Пусти, - шиплю я и дергаюсь, сбрасывая его руки со своего тела. – От того, что ты меня лапаешь, я не вырасту.

Парень усмехается и перехватывает мои запястья, склоняется и целует след от укуса, скользит языком по ранам от своих зубов.

Это кажется мне больным. Извращенным. Тянет врезать ему, ударить побольнее. Оттолкнуть, отпихнуть от себя. Но я опять оказываюсь в полном ступоре.

- Ты маленькая, - продолжает Захар, растирает пену по моей спине, скользит пальцами до ягодиц. – Нежная. Хрупкая. С тобой нельзя как с другими.

Лучше бы он молчал.

Другие. Сколько их было? Что он с ними вытворял?

- Я обычная, - заявляю, сглотнув. – Не хочу знать, какие мерзости ты вытворял с остальными девушками, но уверена, они этого не заслуживали. Тебе стоило бы проявить к ним больше уважения и подумать об их чувствах.

- Чего? – он насмешливо кривится. – Думать о шлюхах?

- Я уверена, они не были… такими до того, как попали в ваш проклятый университет. Здесь у девушек не остается выбора. Только искать покровителя. Ради защиты они соглашались на все. Но сами явно хотели нормальных отношений, а не кошмара.