Жажда скорости

Я смотрю ему в спину, пока он идет к бару, отчего-то испытывая за него вину.

– Пет… – До моего слуха доносится низкий голос Бена, в котором слышится порицание. – Будь с ним полегче. Я про ситуацию с Эми.

– Знаю, знаю. – Она поднимает руку. – Я просто взбешена, что мне приходится работать одной.

– Я понимаю, но это не его вина. Это вина Пирса. Каррик чувствует себя из-за этого дерьмом. Сам сказал мне об этом. Я был в клубе той ночью. Эми все время преследовала его, не оставляла ни на секунду. Он поладил с другой пташкой, и Эми была там. Ее идеей было уйти втроем. Серьезно, любому парню было бы сложно сказать «нет». Это был его день рождения, он был в хлам. Ты знаешь Каррика: он бы не прикоснулся к Эми, если бы знал, что это приведет к ее увольнению. Да ему и не приходится добиваться женщин, они сами вешаются на него. – Бен поднимает бутылку со стола и делает глоток. – Знаешь, он повздорил с Пирсом на следующий день после этого происшествия.

– Повздорил? – удивляется Петра.

– Да, я слышал, как они с Пирсом шли в офис директора, – вклинивается Робби. – Каррик сказал, что Пирс переходит грань, увольняя ее. Он пытался сохранить работу за ней, но Пирс даже пальцем не пошевелил.

– Кто, по-твоему, нашел работу, которую Эми получила после увольнения? – добавляет Бен.

– Каррик? Он правда это сделал? – ахает Петра.

Бен делает глоток из бутылки и кивает.

– Он не ублюдок, Пет. Ты знаешь это.

– Я знаю, что он не такой. Просто… Эми не рассказывала об этом, – бормочет она в свой бокал.

– Ага, только она бы и не сказала, верно? Эми хотела стать не просто девушкой на одну ночь. Все они хотят. Вот и выставила его в плохом свете.

Я замечаю, что при этих словах Бен поднял глаза на меня, и отворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как к столу приближается Каррик. Он заваливается на свое место и поднимает пиво.

– Так мы останемся здесь на всю ночь или пойдем дальше? – спрашивает Каррик.

– Пойдем дальше! – в один голос кричат Петра и Бен.

Мы держим свой путь вниз по дороге, исследуя бары один за одним, и я начинаю чувствовать себя немного пьяной и уставшей, готовой отправиться в постель.

Петра же совсем не выглядит вымотанной. Они вместе с Беном у барной стойки заботятся о новых напитках.

Я жду, когда Петра вернется за стол, и вскоре она занимает место рядом со мной.

– Петра, я пойду обратно в отель. Я совсем без сил. Тебе не нужно идти со мной, – говорю я, замечая разочарование в ее взгляде.

– Ха, я пойду. Не хочу, чтобы ты возвращалась в одиночку.

– Я тоже собираюсь, так что могу проводить тебя, – предлагает Каррик.

Взгляд Петры мечется в его сторону.

– Эм… ладно. Если ты не против, – отвечаю я ему.

– Мы остановились в одном и том же отеле, так что мне не будет сложно, – усмехается он. –  Конечно, точно, – поддакиваю я, чувствуя себя немного глупо.

Он поднимается со своего стула. Схватив телефон со стола, дает тому скользнуть в карман. Я поднимаю с пола свою сумку и вешаю ее на плечо.

– Увидимся в отеле, когда вернешься, – киваю я Петре.

– Ты уверена, что хочешь вернуться в отель с Карриком? – тихонько спрашивает она.

– Я в порядке, – неловко смеюсь я, зная, о чем она думает. – Наберу тебе позже.

Помахав рукой сидящим за столиком, я разворачиваюсь и направляюсь к Каррику.

– Готова? – спрашивает он. –  Да. – Я следую за ним из паба на улицу.

Уже поздно, но температура воздуха все еще высокая, хотя нельзя сказать, что я не привыкла к такому. Живя в Бразилии, я поняла, что воздух может быть куда жарче.

Какое-то время мы идем бок о бок в тишине, пока Каррик не решает нарушить ее. –  Где именно в Бразилии ты живешь? Ну, или жила, пока не перебралась в Англию.

– Сантус. Это в Сан-Паулу, на побережье.

– Да, я знаю, где находится Сантус. Красивые пляжи.

– Я много времени провела на них. – Я улыбаюсь с нежностью, мысленно возвращаясь к тем дням, когда ездила на пляж вместе с мамой. – Еще некоторое время жила в центре Сан-Паулу.

– Да? –  Я поступила в университет, жила в кампусе, что спасло меня от путешествий туда и обратно. Моя мама не слишком-то хотела, чтобы я жила далеко от дома. – Я мягко смеюсь, вспомнив, как мама нервничала поначалу, когда я только начала переезд.

– А ты когда-нибудь возвращалась домой, чтобы посмотреть Гран-при? –  Пару раз. Дядя Джон доставал мне билеты.

– Ты видела мои заезды?

– Видела, – улыбаюсь я, – и ты был изумителен, особенно в тот год, когда одолел Леандро Сильву, загнав его в угол на «утином клюве»[8]. Это было что-то с чем-то. Он мигает, вперившись в меня взглядом.

– Как так получилось, что мы встретились только две недели назад?

– Вероятно, потому, что дядя Джон не доверял тебе достаточно, чтобы подпускать ко мне. – Я одариваю его многозначительной улыбкой.

– Да, ожидаемо; хотя мне и сейчас доверять нельзя… Шучу! – Он поднимает руки, рассмеявшись. – Мы же лучшие друзья, а я не сплю со своими лучшими друзьями.

– Тебе надо прекратить все время это повторять.

– Что? Что мы лучшие друзья?

– Именно.

– Почему?

– Потому что это звучит странно. Ты словно пятилетний мальчишка.