Жажда скорости

Ох, боже. Я переспала с пилотом. С тем, на которого работаю. У меня был секс с другом.

Все обещания, данные самой себе, я нарушила самым разгромным способом.

И что теперь будет?

До того, как паника успевает полностью поглотить меня, дверь ванной открывается, и в проеме показывается Каррик.

Я сажусь. Прижимаю колени к груди и обхватываю их руками. Каррик бросает на меня мягкий взгляд. Он пробуждает внутри меня не знакомую прежде нежность, и это пугает меня до чертиков.

Вижу полотенце в его руке.

– Я подумал, ты тоже можешь захотеть освежиться, – поясняет он, идя к кровати.

– Спасибо.

Я тянусь к полотенцу, но вместо того, чтобы отдать его мне, он одной рукой нежно раздвигает мои ноги, а второй прижимает полотенце ко мне.

Черт побери. Неудивительно, что так много женщин хотят остаться с ним, если он заботится о них таким же образом – не считая очевидной сексуальности Каррика, великолепного секса с ним и оргазмов, что он доставляет, конечно же.

Все парни, с которыми я спала, отворачивались и засыпали через секунду после сделанного дела, оставляя меня заботиться о себе самой.

Я смотрю ему в лицо, пока от вытирает меня. Как длинные ресницы касаются его век, когда он моргает. В его изумительные глаза, переливающиеся миллионом синих и голубых оттенков. Он идеален.

Внезапно Каррик смотрит наверх, ловя мой взгляд, заставляя меня покраснеть. Удерживая мое внимание, он придвигается ко мне и прижимается к моим губам нежным поцелуем.

Мое сердце замирает. Глупое сердце.

Он бросает полотенце на прикроватный столик и забирается в постель рядом со мной, обхватывает меня длинными руками, обнимает и целует в плечо.

Теперь я чувствую себя немного неловко. То есть он очень мил и все такое, но я не уверена, как следует поступить. Безусловно, у меня до этого был секс на один раз, но никогда с другом… на которого я работаю и которого вижу каждые несколько часов.

Должна ли я уйти?

Да, наверное, должна. Каррик не выгоняет меня, но мне не следовало этого делать, неважно, насколько изумителен был секс. И у него завтра гонка. Ему нужен отдых.

Обернувшись, я смотрю на него.

– Мне стоит уйти. Дать тебе поспать. У тебя завтра гонка.

Каррик хмурится.

– Нет, останься. – Он судорожно вздыхает. – Я очень хочу, чтобы ты осталась.

Я прикусываю губу, испуганная тем, что действительно хочу провести эту ночь рядом с ним. Мне не следует… но, кажется, у меня больше нет сил бороться с собственными желаниями и гадать, что правильно, а что нет.

– Ладно, – улыбаюсь я нежно.

Его глаза наполняются теплотой.

Я двигаюсь, чтобы он смог вытащить одеяло. Забираюсь под покрывало. Каррик ложится рядом, прижимая меня к себе, и заключает в объятия. Он убирает волосы с моего лба, зачесывая их назад.

Это самый интимный момент.

Я помню, чем мы только что занимались, и все равно называю этот жест интимным. Просто каким-то образом в нем таится больше тепла и нежности, чем в горячем сексе.

– Я не знала, что у тебя есть татуировка, – говорю я, пытаясь изменить направление моих мыслей.

– Ага.

– Когда ты сделал ее?

– Через неделю после подписания контракта с Формулой-1. Это был мой подарок самому себе.

– Контракт с самым молодым гонщиком. Я бы подумала, что ты купишь себе дом или что-то экстравагантное.

– Тогда в моих мыслях покупка дома стояла на последнем месте.

– Ну да, полагаю, вечеринки и женщины тогда были на переднем плане. – Как, впрочем, и сейчас.

Улыбка сходит с его лица, и он смотрит в сторону.

– Что-то в этом роде. В любом случае я не был самым молодым гонщиком. Я был того же возраста, что и Уильям Вульф, когда тот подписал свой контракт с Ф1.

Услышав имя моего отца из уст Каррика, я вздрагиваю и вспоминаю, почему не должна находиться в этой постели. Мое сердце начинает бешено колотиться.

– Эй, ты в порядке? – Пальцами он касается моей щеки.

– Нормально. – Я выдавливаю улыбку, пытаясь угомонить стремительно растущий пульс. – Можно посмотреть на твою татуировку? – Мне нужно, чтобы он перестал трогать меня, прекратил смотреть на меня таким взглядом. Это слишком.

– Конечно. – Каррик перекатывается на живот, и я широко расставляю ноги, чтобы сесть на него.

Это падший ангел. Склоненный к земле мужчина с низко опущенной головой и заслоняющими его тело крыльями. Прямо над ним – надпись, тянущаяся через всю спину, охватывающая лопатки.

«БОЛЬ ВРЕМЕННА. ПОБЕДА ВЕЧНА».

Красиво.

Пальцем я черчу дорожку по этим словам.

– Она красивая, Каррик. – Как и ты.

Он отрывает голову от подушки и смотрит на меня через плечо, усмехаясь.

– Никогда не говори мужчине, что его татуировка красивая, малышка. Говори ему, что она крутая, но никак не красивая.