Жажда скорости (ЛП)

Соло задрожал в моих объятиях, и когда он завладел моим ртом, я знал, что он тоже это почувствовал. Не было никакого способа, чтобы сильные эмоции, бурлящие между нами, исходили только от меня, и когда он начал двигаться надо мной, я открылся ему и позволил испытать все, что я чувствовал.

Наполненный наслаждением стон вырвался из него и вошел в меня. Я начал двигаться под ним в такт, наши тела реагировали друг на друга в вековом ритуале похоти, любви и желания. Это был чувственный, раскованный и самый прекрасный момент в моей жизни, и когда я сжался, пытаясь удержать Соло рядом, я усилил хватку и выгнулся в его ожидающих объятиях.

— Матео, — прошептал я ему в губы, и когда его тело напряглось, и горячее ощущение его возбуждения наполнило меня, я закрыл глаза и позволил восторгу овладеть мной.

Ничто и никто никогда не испытывал подобного раньше. Соло провел пальцами по моим щекам и сказал:

— Открой глаза.

Мои глаза распахнулись, и взгляд опустился на его изысканное лицо.

— Я обожаю твои глаза, — сказал Соло, проводя большим пальцем по моим приоткрытым губам, а затем опуская руку, чтобы обхватить пальцами мой член. — Теперь иди за мной, позволь мне посмотреть, как ты теряешься в нас.

Когда я смотрю на него, мое тело купается в его невысказанных чувствах, я отключаю свой разум от всего, кроме Соло, и позволяю себе почувствовать все эмоции, от которых я так долго убегал.

Принятие.

Желание.

Любовь…

И когда эта последняя, самая страшная эмоция из всех достигла полной силы, мое тело изогнулось в попытке приблизиться к той, которую оно теперь признало своей идеальной парой. Я развалился на части в той комнате, в объятиях мужчины, который стал для меня такой же неотъемлемой частью, как дыхание.

Но я больше не боялся, потому что знал, что Соло будет там, чтобы поймать меня.

Глава 34

Соло

Я включил душ до упора вправо и сел на край ванны, ожидая, пока она нагреется. Даже несмотря на то, что эти казармы были одними из лучших, все равно требовались годы, чтобы вода из холодной превратилась в обжигающую.

Положив локти на колени, я уронил голову на руки и вздохнул. Последнее, что я хотел делать, это готовиться к сегодняшнему балу военно-морского флота, но нам всем еще раз напомнили, что наше присутствие не просто требовалось — оно было обязательным. Это был единственный вечер в году, на котором присутствовали все нынешние и бывшие военнослужащие Военно-морского флота Южной Калифорнии, и пропустить это мероприятие было невозможно, если вы не хотели рисковать наказанием в виде исключения. Как бы я ни преуспевал в нарушении правил, даже я не очень хотел заходить так далеко.

Это означало, что я надену белый костюм, висящий в моем шкафу, и пойду в конференц-центр один. Без пары. Без Пантеры.

Несмотря на то, что мы оба согласились, что ехать порознь — лучший вариант, это все равно казалось неправильным. Не так плохо, как ходить в очереди на прием со случайным кавалером под руку, чтобы никто не задавал вопросов, но этого тоже не должно было случиться. По крайней мере, я знал, что если я не смогу быть с Пантерой сегодня вечером, то никто не сможет, что несколько уняло мое раздражение.

Пар начал просачиваться из-за закрытой занавески в душе, запотевая на зеркале. Я снова потянулся к ручке, слегка сдвинув ее влево, чтобы моя кожа не расплавилась, а затем встал и стянул с себя одежду.

По соседству Пантера делал то же самое, и я в сотый раз пожалел, что у нас нет смежной двери, чтобы я мог проскользнуть внутрь и мы могли подготовиться вместе. Тем не менее, это был напряженный день на базе, и ни один из нас не хотел рисковать, выходя из комнаты другого с мокрыми волосами и виноватым выражением лица.

Виноватый. Почему, черт возьми, мы должны чувствовать себя виноватыми? Мы не делали ничего плохого. Так почему же это чувство возникло именно сейчас?

Когда я вошел в душ, горячая вода мгновенно сняла напряжение в моих мышцах, и я сделал долгий выдох. Это всего лишь один вечер. В этом нет ничего особенного. Боже, если я не могу пережить один вечер без Пантеры рядом со мной, как, черт возьми, я смогу это пережить, когда через несколько коротких недель нам придется идти разными путями?

От этой мысли мой и без того встревоженный желудок скрутило. Мы никогда не обсуждали, что произойдет после того, как мы покинем ABMA. Для этого не было причин, не тогда, когда все должно было быть непринужденно, весело... горячо. Это было все, что когда-либо должно было быть между нами. Все, чего я действительно хотел, когда увидел его.

Но теперь это было уже не так. Я не смог бы отрицать это перед самим собой, даже если бы попытался. Мысль о том, что я нахожусь за полмира от Пантеры, вызывала у меня физическую боль, и я даже не признался ему в этом. Пантера не был глупым. Он знал, что мне не все равно, но я не думал, что он знает, насколько сильно, и если я скажу ему, это что-нибудь изменит? Чувствовал ли он хотя бы отдаленно то же самое?

— Черт. — Я тер свое тело яростными движениями, как будто это могло избавить меня от ощущения, что я вылезаю из своей кожи.