Жажда смерти

Таяли отражения ярких неоновых красок, стекая по водосточным канавам. Пол перешел на другую сторону и встал вблизи магазина, поджидая свободное такси. Подождав несколько минут, понял, что это будет один из тех вечеров, когда такси словно вымирают во всем мире сразу. Он на каблуках повернулся сначала в одну, затем в другую сторону – ничего. Грузовики, случайный автобус, едущий в центр, огромные, проносящиеся мимо с пневматическим шипением лимузины, занятые такси.

Через полквартала от Пола появился кто-то спотыкающийся и шатающийся из стороны в сторону: пьянчуга, старающийся не ступать на трещины на панели. Шел он прямо на Пола. В панике Пол повернулся и стал быстро удаляться от него на запад по Сорок Пятой.

Было еще совсем рано, но кварталы выглядели как в четыре часа утра. Пол никого не увидел, пока не добрался до угла Третьей авеню. В поле зрения появилась молодая парочка; парень в ярком пиджаке – какой-то раздутый, нездорово-налитой – и девица в расклешенных брюках и с прямыми волосами, опускающимися до пояса: свободные одиночки, идущие старательно избегая касательств друг друга, картинно разговаривающие о чем-то модном, а следовательно – банальном. Может быть, они всего лишь решали к кому отправиться на квартиру: к ней или к нему, а может дошли до стадии совместного снятия апартаментов, обозначив свои отношения написания фамилий через дефис на почтовом ящике.

Выглядели они так, будто не приходили друг от друга в щенячий восторг.

Пол замахал рукой подходящему такси. Зеленый огонек был зажжен, но машина пронеслась мимо не замедлив движения. Поддавшись импульсу, Пол заорал.

Прошло наверное четыре машины, прежде чем пятая остановилась.

– Семидесятая, Вест-Энд, – процедил Пол сквозь зубы; затем откинулся на подушках и запрокинул голову, уперевшись в твердую поверхность потолка. Неужели так только в такси, или может быть у современных машин все задние сиденья сконструированы таким образом, что сидеть на них без того, чтобы не скрючиваться и поджиматься – невозможно? С тех самых пор, как они с Эстер вернулись в город, после непродолжительного пригородного существования, у Пола не было своей машины; Кроме машин такси за последние четыре года ему удалось посидеть лишь еще в одном автомобиле – в похоронном лимузине.

Сквозь плексигласовое стекло, отделявшее от водителя заднее сидение, Пол не мог как следует разглядеть шофера: было видно, что над креслом маячит огромная черная башка с толстым валиком жира на загривке. За всю поездку никто из них не проронил ни слова.

Красный сигнал светофора впереди, прервал плавное движение машины, и негр увернулся от от остановки, повернув налево на Сорок седьмую и поехав поперек города. К западу от Восьмой Авеню целый квартал возле темных провалов парадных стояли, прислоняясь к стенам девушки. На Девятой, на глаза попалась шайка нарывающихся на непонятно какие неприятности подростков, с обязательными руками, засунутыми в обязательные же карманы, и ничуть не менее засунутыми в маски полнейшей апатии лицами. Наркоманы? А быть может, им просто совершенно приелась самая невероятная звериная жестокость? Выглядели они так, словно только и ждали момента, чтобы кого-нибудь пришить.

Мог ли он думать так о них две недели назад? Наверное нет, подумал Пол, наверное он почувствовал бы их скуку и решил бы посвятить чуть больше времени местному атлетическому клубу: “Что действительно необходимо этим ребятам – здоровый интерес. Нужно будет организовать несколько дворовых команд. А теперь давайте назначим исполнительный комитет и соберем деньги на снаряжение”.

Теперь же такой ответ ни за что не пришел бы ему в голову. С какой стати ребятам интересоваться военными играми, когда можно устроить настоящую войну?

Эти новые мысли сильно встревожили Пола, но ему никак не удавалось выпихнуть их из головы. К тому времени, как такси добралось до Линкольн-Тауэрз, он впал в некое подобие прострации, воображая себе команду молоденьких изуверов, которых сам снабжает осколочными гранатами, замаскированными под мячи для бейсбола, призванными уничтожить подростковые бандитские формирования.

Пол просунул деньги за проезд сквозь узкую щель в плексигласе и вышел на углу. Он уже собирался перейти на другую сторону, когда заметил небольшой автомобиль, припаркованный возле супермаркета. Часть брезентовой крыши была взрезана, обрывки неровно свивали по бокам. Видимо на заднем сидении лежал какой-то предмет, представлявший минимальную, но все-таки ценность: кто-то воткнул ноле, вспорол крышу, засунул руку и украл вещь. Людям надо было бы получше думать, прежде чем оставлять машины с таким верхом прямо на улице...

Пол остановился, внутренне подобравшись. Что это еще за ход мысли?

Неужели мы должны сами обгадить каждое священное право, которое имеем? Неужели позволим им напугать нас до такой степени, что сами откажемся от всего, чего угодно?