Жажда смерти

— Вы че, прячетесь? — возмущенно накинулся он на нас. — Еле вас отыскал! Сами позвали. А потом загасились. Охрана ваша молчит! Звоню вам — никто не отвечает! От меня-то чего шухариться? Я че, в натуре, замусоренный, что ли?

Его пухлые щеки забавно тряслись, редкие волосы топорщились.

— С Пашкой-то как, а? Труба, в натуре! — без всякого перехода запричитал он. — Ладно еще, живой! Считай, хорошо отделался, повезло. Там, говорят, так рвануло, что машины вокруг разлетелись. Жалко человека. С каждым из нас может случиться. Главное, вот так ездишь везде, дела делаешь, а тебя, может, уже пасут. Бах — и нету тебя! Дайте выпить скорее, а то у меня крыша едет.

Он подбежал к столу, плеснул себе коньяку, передумал и налил в другой бокал виски.

— Ну, за Пашу, — провозгласил он. — Чтоб скорее поправлялся! И чтоб с нами никогда такого не случалось.

Он выпил залпом.

— Фу, гадость какая! — сморщился он, помахав ладонью перед лицом. — Надо съесть что-нибудь срочно.

Он схватил руками что-то со стола и принялся торопливо жевать.

— Ты откуда такой взмыленный? — спросил Виктор Добродушно.

Мне показалось, что после его примирения с Храповицким ему самому полегчало. Вася только что не прыгал от радости. Храповицкий выдерживал характер и пытался вести себя как ни в чем не бывало, но и он заметно потеплел.

— Да из прокуратуры! Два часа держали. Только-только отпустили, и я сразу к вам. Чуть не закрыли. Ладно, хоть я теперь чиновник, а то, в натуре, кранты! Килограмма на два похудел как пить дать, — невнятно посетовал он с набитым ртом. — Вот менты привычку взяли! Только кому-нибудь кукушку пробьют, сразу мне ласты крутят! А я уж, считай, государственный человек! Забыл, в натуре, когда анашу курил, не то чтобы там по стрелкам мотаться!

— А что ты делал в прокуратуре? — поинтересовался Храповицкий.

— Так я же последний, кто его видел перед этим взрывом, — пояснил Плохиш. — Мы там у меня сидели, обедали. Выпили, дела порешали. А потом он уехал. Его водила, как только оклемался, сразу про меня настучал. Ну, меня и дернули прямо из дома. Трясли — спасу нет! У мусоров ведь какая логика? Если он от меня уехал, значит, это я его и грохнул! Я говорю: слышь, волки, если это я ему такую подлянку забубенил, то зачем я ему деньги перед этим давал? Я бы их лучше себе оставил! Выживет он, нет, неизвестно. А бабки-то не вернешь уже!

— А за что ты ему бабки давал? — тут же спросил Виктор.

— Да я взаймы, — ответил Плохиш. — Он попросил, я и дал.

Тон Плохиша был небрежным, но в его словах всем послышалось что-то не вполне натуральное. Плохиш никогда не давал взаймы.

— И много дал-то? — допытывался Виктор.

— Сотку. А теперь ломай голову, как назад получить! Блин, да я бы, между нами, за сотку его, может быть, и сам бы грохнул!

— Не ври! — спокойно сказал Храповицкий. Плохиш изменился в лице.

— Да это я так, понтуюсь, — попытался вывернуться он. — Конечно, я бы не грохнул. Да разве я бы на Пашку руку поднял? Ты че, правда, что ли, поверил?

— Я спрашиваю, за что ты ему заплатил? — не отступал Храповицкий.

— Вов, да ты че выдумываешь? — попробовал упереться Плохиш. — За что мне ему платить такие деньги?

— За стройплощадки, — пожал плечами Храповицкий. — Или за помещения, которые он тебе отдавал в долгосрочную аренду.

Храповицкий говорил уверенно, без тени сомнения в голосе. Плохиш сдался и отвел глаза.

— А ты откуда знаешь? — растерянно пробормотал он.

— Я знаю, — недобро усмехнулся Храповицкий. — И неважно, откуда.

— Ну и тварь же ты, Плохиш! — не утерпел Виктор. — Мы и тебя, и Сырцова на такие должности назначили! А вы обжиться не успели, как сразу принялись у нас воровать! Что вы за уроды такие? И ты, и Сырцов! Два сапога пара! Или вы решили, что вы там навечно окопались? Вам в башку не приходит, что все назад переиграть можно?

В презрительном тоне Виктора звучала скрытая угроза. Мне показалось, что Плохиш струхнул.

— А че сразу «уроды»-те! — надувшись, заворчал он, пряча свой испуг за деланной обидой. — За такие слова отвечать надо! Ваши, что ли, эти стройплощадки? Человек мне предложил, я согласился. Какая разница, кому платить! Вам сотка все равно — не деньги. А для меня — это бизнес...

Дверь вновь открылась, и неслышно вошел Савицкий.

— Я выяснил, где был Сырцов... — начал он, и тут его взгляд упал на Плохиша. Он сразу осекся и замолчал.

— Насчет меня, что ли? — вскинулся Плохиш. — Да я и так приехал! Че мне прятаться-то!

Савицкий вопросительно взглянул на Храповицкого, ожидая дальнейших распоряжений, и, убедившись, что в нем не нуждаются, молча вышел.

— Относительно ваших с Сырцовым подковерных сделок мы поговорим позднее, — проговорил Храповицкий хмурясь. Его тон не сулил Плохишу приятного продолжения. — Я назначал тебя, и я несу за тебя ответственность перед губернатором. А ты за моей и его спиной уже успел начать возню. Значит, в больших делах на тебя нельзя полагаться.

Плохиш часто задышал, но возражать не решился.

— Разговор сейчас не об этом, — продолжал Храповицкий чуть мягче. — Ты лучше говори, что, по-твоему, произошло с Пашей. Кто заказчик?