Жажда смерти

— Есть у меня свояченица, — начал Лихачев. — Я, честно говоря, в этих родственных названиях не очень разбираюсь. Но пусть будет свояченица. Она, значит, с мужем и с детьми каждое лето выезжает за город, на тот берег речки. Зеленую поляну знаете? Ну, за излучиной, минут двадцать вверх по течению. Хорошее местечко для отдыха. Вот там они и обитают недели по три, по четыре. Люди они по нашим временам маленькие, оба проектировщики, в научном институте сидят. Вам, конечно, не чета. Вас-то, я слыхал, недавно аж в почетные академики приняли. За особый, должно быть, вклад в науку. Открытие вы, наверное, совершили большое. Или подкинули что-нибудь на счет этой академии. По доброте душевной. Ну, а они никаких открытий не совершали. Не удалось им. И денег у них нет. Ни на звания, ни на путевки, чтобы в отпуск за границу поехать. Вот они и ставят палатки на Зеленой поляне. И живут по-походному. Им нравится. Там целый городок, штук сорок-пятьдесят таких палаток. Все друг друга знают. С советских времен у них так заведено. И всегда в одно и то же место. Песни вечером поют у костра, пиво пьют. Вам, может, тоже случалось так отдыхать? Лет десять назад. Или пятнадцать. Может, даже с семьей с вашей на ту же поляну и выезжали? Вы ведь поете, говорят, так, что заслушаешься? Или сейчас уже не поете? Некогда вам? Времени нет. Да и семья ваша теперь в Лондоне. Какая уж там Зеленая поляна! Да, так вот, представьте себе, этим августом, числа этак шестнадцатого, с утречка вламываются к моим родственникам в палатку какие-то здоровые ребята. В костюмах. Ага. Лето, жара, а они в костюмах. Будят их. Мы, дескать, по поручению губернатора. Даем вам три часа, чтобы вы отсюда убрались. Губернатор здесь будет отдыхать. На открытом воздухе. С друзьями. Представляете, какая оказия?

Храповицкий опять промолчал. Не дождавшись от него ответа, Лихачев перевел вопросительный взгляд на меня.

— Честно говоря, с трудом, — признался я. — Он может самолет задержать с пассажирами, если в аэропорт опаздывает. Движение на дорогах может перекрыть. Короче, чтоб видно было, что он весь в делах. Но чтобы туристов разгонять из-за своего праздника... как-то непохоже на него. Разговоры пойдут. Он бы их, скорее, пивом угостил.

— Вот и я удивился, — подхватил генерал. — Уж больно, думаю, непохоже. Губернатор как-никак. И вдруг такое. Люди все-таки. Не собаки бродячие. Ну, родственница моя дама с характером. Демократка первой волны. Послала этих ребятишек подальше. Мол, место общественное. Имеем полное право здесь находиться. Губернатор такой же гражданин, как и мы. Они и уехали. Только пригрозили. Смотрите, дескать, наше дело предупредить. Вам же хуже будет. И часа уже примерно в три дня приезжают. Теперь человек двадцать. С пистолетами. С автоматами. Грозные, спасу нет! Как рявкнут! Всем стоять! Всем лежать! Всем молчать! Загнали, значит, отдыхающих в палатки. Человек под сто. Люди, конечно, ропщут, а куда деваться? Против пистолета не попрешь. И вот сидят они там, в этих своих норах. Выглядывают, бедняги, потихоньку наружу. Где же губернатор-то? Что ж не едет? Вот мы ему сразу-то и пожалуемся! В ноги кинемся. Так они, значит, рассуждают. По наивности своей. И вот наконец они видят, как плывет на белых катерах... — Лихачев выдержал паузу. — Кто, вы думаете, плывет, а, Владимир Леонидович? Думаете, губернатор? Лисецкий Егор Яковлевич?

Он замолчал, не сводя с нас лукавого взгляда. Лицо Храповицкого окаменело. Он смотрел на генерала напряженным взглядом, сжав губы и раздувая ноздри. Я, кажется, начал догадываться, к чему вел Лихачев.

Генерал еще потянул. Он явно наслаждался этой сценой и не хотел сокращать своего удовольствия.

— А плывет совсем даже не губернатор, — с удовлетворением кивнул Лихачев. — Не губернатор. Нет. У него, поди, и катеров таких нема. Трехпалубных! Модных таких. За полтора миллиона долларов. Так что плывет никакой не губернатор. А плывет другой известный господин. Имени его я сейчас называть не буду. Чтобы, знаете, сплетником не выглядеть в ваших глазах. Я ведь, Владимир Леонидович, очень вашим мнением дорожу. Но звучное имя у этого господина, вы уж мне поверьте. И вот плывет этот господин. Собственной персоной. И сам рулит. В ярких плавках, в расстегнутом жилете, в черных очках. Загорелый. Красавец мужчина. Толпа девчонок, само собой. И охрана. Это на его катере. А на других катерах — вся его компания. Друзья, там, прихлебатели. Или как у вас они называются? Коллеги? Да, так вот, стало быть, коллеги. Тоже с дамами. Сошли всей гурьбой на берег и давай развлекаться! И на водных лыжах катались, и на этих, как их, скутерах спортивных! И шашлыки жарили. И в волейбол играли. И девчонки, перепившись, голые скакали. Какая картина! Вот бы мне хоть одним глазком увидать! — Он прикрыл веки и мечтательно покачал головой.