Жажда смысла. Практики логотерапии по Виктору Франклу

Самой старшей сокурснице было 70 лет! Она была поразительная! Ей, по всем законам и представлениям того времени и состояния общественных воззрений, положено было быть классической бабушкой и сидеть в лучшем случае на лавке у подъезда. Она же шла своим курсом, никому ничего не доказывая, не делая заявлений и не подавая нот протеста. Я старалась подобраться к ней поближе, чтоб рассмотреть и расспросить, чтоб научиться и понять. Мне все в ней нравилось – и возраст, и отсутствие стереотипов, и явная, но не демонстративная, внутренняя свобода. Возраст (ее и мой) был мне не помехой.

Она и выглядела необыкновенно (особенно для того времени). Тоже – не напоказ, но совершенно по-своему. Во-первых, она была подстрижена ежиком, очень-очень коротким. Седой короткий ежик – это всегда стильно! Это – ух ты! Она объяснила – удобно. Гигиенично. Очень дешево. У нее был жестко спланирован бюджет, до копеечки, грамотно. Она, как оказалось, летом вообще снимала волосы наголо, а потом они отрастали потихоньку, как могли. Но к лету – опять.

Ходила в собственноручно связанных платьях (черном, пестром – черно-белом и синем), прямых, до середины икры. Никакого макияжа, подведенных глаз, губной помады (какое счастье). Подпудривала нос и щеки (видимо, привычка юных лет).

Весь этот минимализм был ей необыкновенно к лицу. На все времена и случаи жизни. Это была такая захватывающая дух элегантность – глаз не оторвешь!

Она жила одна. После войны лишилась всех, новую семью заводить не стала. Сумела выстоять и научилась жить сама по себе. Дисциплина у нее была внутренняя, боюсь, сейчас таких не делают! В 60 лет ушла на пенсию, решив, что начинает совсем новую жизнь. Пенсия была по тем времена неплохая – 90 рублей. Она могла платить за квартиру, строго питаться, учиться, откладывать на путешествия.

Курсы испанского были ее третьими курсами. До этого она овладела английским и французским (немецкий знала с детских времен). Была она лучшей ученицей в группе. Память – поразительная, в день запоминала до 100 слов! Такую себе норму определила. Поддерживала уже выученные языки тем, что по утрам ходила в Библиотеку иностранной литературы и читала там английских и французских классиков. Покупала пластинки с песнями на выученных языках, подпевала, танцевала. Обязательно каждый день выходила в люди – на курсы, в гости (друзей было много), звала к себе. Летом ездила по стране – других возможностей тогда не было, но страна-то у нас какая! Она ездила в Среднюю Азию, на Дальний Восток, на Байкал. Получала силы от новых впечатлений. В Москве еженедельно ходила в баню. Почти всюду старалась ходить пешком.

Она дожила до глубокой старости, постоянно будучи занятой и требовательной к себе. Умерла на 98-м году жизни, не болея. Просто тихо ушла.

В продолжение каждой литургии в храмах верующие молят о «христианской кончине живота своего: безболезненной, непостыдной, мирной».

Такая кончина – награда за земные старания, за уважение к жизни и кроткое претерпевание ее тягот.

Мне в наследство остался дневник этой необыкновенной женщины. Он объяснил многое. Но это тема отдельная, а сейчас – вывод: человек долго остается на плаву, если не сдается и не дает себе поблажки!

Вот ради чего я рассказала эту историю.

И еще – дружба со старшими достойными людьми – это великое благо и счастье. Она очень многое может дать обеим сторонам – и старому, и молодому другу.

Проживший долгие годы человек с удовольствием делится своим опытом. А юный – набирается этого опыта. И вдруг осознает, что человек, которого он первоначально считал старым, в глубине своей молод…

Об этом и кое о чем еще написала мне, словно услышав мои мысли, очень дорогой мне человек, Ольга Юлиановна Семенова, журналист, автор многих книг и дочь нашего выдающегося и всеми любимого писателя Юлиана Семенова.

Вот ее рассуждения: