Жажда снящих

Осталось всего две твари – и вдруг одна из них, словно осознав, что битва проиграна, с гортанным воплем взмыла в небо. Я развернулась за ней, ни на миг не ослабляя защиты на Рике, и смотрела, как она, заходя по крутой дуге, мчится прямо в землю. Никогда не слыхала, чтобы гарпии убивали себя сами – и эта мысль меня не на шутку встревожила. И ещё я никогда не слыхала, чтобы эти дряни отличались такой изобретательностью, какую проявила последняя из сестёр. Как она узнала, как почуяла, что щель в куполе, которую я открыла для Рика, не закрылась до конца – не знаю. Обычно подобные вещи чуют только высшие демоны. Хотя в том и моя вина: я слишком сосредоточилась на Рике, ослабив сферу до полной Бронзы. И маленькая гарпия прорвалась сквозь неё. Она сожгла большую часть перьев и ворвалась под купол окровавленная, дрожащая – но ворвалась, и с победным криком вцепилась когтями в волосы ближайшего к ней мальчика.

Дети закричали, я тоже. Бронзовая плёнка купола, теперь бесполезная, лопнула.

– Рик!!!

Он уже был рядом и швырнул в гарпию Серебром. «Как глупо, – успела подумать я сквозь вязкую пелену паники, – зачем теперь, эта дрянь чуть жива, а ребёнок…» Довести мысль до конца я не успела: гарпия с хрипом повалилась наземь, заливая тёмной кровью ярко-зелёную траву. Едва она упала, одна из девочек постарше с криком бросилась к ней, рухнула на колени перед одуревшим от ужаса мальчишкой, с рёвом выдиравшим волосы из когтей мёртвой твари. Рик наклонился к ним, помог мальчику освободиться от хватки чудовища. Потом пнул ногой изуродованный труп гарпии.

– Погань! – его глаза обратились на меня. – Кейт, всё. Можешь отпустить.

И я только теперь поняла, что по-прежнему держу на нём защиту. Полное Серебро.

Я отпустила, и у меня задрожали ноги. Мир вокруг, передёрнутый белыми и жёлтыми разводами, понемногу прояснялся, восстанавливал чёткость. В воздухе над полем, усеянным трупами гарпий, висел запах крови и палёной плоти. А ещё над этим лугом несколько дней будут вспыхивать бронзовые и серебряные искры, но этого не увидит никто, кроме нас.

– Дети, вы в порядке? – спросила я, слыша, как предательски подрагивает голос.

Дети были в порядке – даже мальчик, которого схватила гарпия, отделался испугом да немного поредевшей шевелюрой.

– Рик, я доведу их до дому.

– Не надо, мы сами дойдём, – сказала самая старшая из девочек, прижимая к себе зарёванного брата. Взгляд у неё был серьёзный и, кажется, слегка осуждающий. А впрочем, после каждого боя мне что-то мерещится – не одно, так другое… Нас ведь не за что осуждать, не так ли?

– Хорошо, – я не стала спорить. – Скажите вашим отцам, что нужно сжечь тела.

Могла и не напоминать – они скажут. Это стало уже привычным. Здесь, в долине, окружённой горами, в которых какая только погань не водится, то и дело происходят сцены вроде сегодняшней. Твари прилетают, мы с Риком их убиваем, мужчины сжигают тела и траву, залитую кровью демонов, потом женщины засыпают место битвы песком, а дети играют с обломками когтей и клыков тварей, жертвами которых едва не стали. Здесь уже никого этим не удивить. Только нас – городских господ, привыкших к комфорту и безопасности и первое время напивавшихся после каждой битвы. Мы пили малиновую наливку, которую здесь делали на совесть, раздевались догола и танцевали во дворе нашего домика, перед костром, хохоча как безумные. «Раз уж мы живём в диком месте, будем дикарями», – говорил тогда Рик и смеялся, а потом колотил кулаком в стену дома и кричал, что он так больше не вынесет. Тогда я обнимала его и говорила, что со мной он вынесет всё. Как и я с ним.

И ещё я говорила, что однажды мы попадём в Баэлор. Я правда в это верила. А значит, верил и он. Когда мы оказались в этой затерянной деревушке, расположенной, кажется, в самом сердце ада, у нас только и осталось, что вера.

Рик подошёл ко мне и обнял за плечи. Я привалилась к его груди, закрыла глаза, как делала всегда. Он погладил меня по голове, усмехнулся пересохшими губами, хотя и с трудом.

– Ничего-ничего, ты умница, – сказал он, поддерживая моё внезапно обмякшее тело. – Ну, сорвалась, бывает. Но ведь всё закончилось хорошо, так?

– Так, – повторила я. Он не злился на меня, и в самом деле не винил за то, что я не до конца закрыла щель. Ведь это трудно, он знал, что трудно – держать одновременно Бронзовый купол над землёй и полное Серебро над человеком. Это трудно. Для обычного мага средней руки, каким я в его глазах всегда была – на грани возможного. Ничего удивительного, что я дала сбой. Так что не в чем себя винить… верно?

И я ведь не могу сказать ему, что мне есть в чём себя винить – что я попросту зазевалась, и что если бы я не сняла с купола Серебро, гарпия бы не прошла даже сквозь щель. Что мне ничуть не трудно держать полное Серебро и на куполе, и на нём, да и Золото, чего уж там. Но я решила, что это не нужно – и в итоге могли погибнуть дети. Из-за моей глупости, моей безответственности. Моего страха, что он узнает.

Последнее было самым главным.

* * *