Жажда справедливости. Избранный

В том, что известно, пользы нет,

Одно неведомое нужно.

Гёте «Фауст»

По мнению прихожан он был недалек от святости; мог часами выслушивать их на исповеди, был необычайно терпелив и любезен. Отвечал на все вопросы. Но, наверное, многие замечали, что он не очень любит свою работу. Будучи всегда любезным, он не проявлял нетерпения, но некая отчужденность всегда читалась в его черных глазах. Он благословлял, крестил и венчал, помогал нищим, но душа его не всегда находилась с ним. Некоторые думали, что именно таковым и должен быть священник. Для кого-то он был просто представителем некой телефонной компании по связи со всевышним, этаким проводником молитв на небеса. Но,— без сомнения,— все его уважали.

Его звали отец Евгений. И на самом деле он не являл собою тот святой идеал, который в нем видели. Скажу вам по секрету: большего грешника, пожалуй, днем с огнем не сыщешь. Хотя его грешки (об отпущении коих он беспрестанно молил Господа) наличествовали в жизни многих других, священный же сан только усугублял их. Отец Евгений прекрасно знал все святые писания, каноны, заветы и ни один из заветов не выполнял (об этом, естественно, никто не догадывался). Отец Евгений, как и многие, имел помимо работы еще и увлечения. Самым его любимым увлечением (кроме вина и обильной пищи) было «исповедовать» монашек и хорошеньких женщин. Но монашки, все же, стояли на первом месте. А у них, как известно, имелись некоторые потребности, о коих святой отец был прекрасно осведомлен (ведь кому, как не священнику, можно довериться). Он и приглашал после отпущения всех грехов некоторых из них посетить свою скромную келью для— так сказать— доверительной беседы. Отец Евгений обещал с ангельским видом (отцу было что-то около тридцати, а выглядел он лишь на двадцать с небольшим) помочь избавиться от неких греховных желаний и мыслей. И— о, чудо— он действительно помогал. Часа через два он вновь отпускал грехи принявшей от него помощь и отпускал ее с миром. После шел и молил Бога о прощении. Монашки молчали, но бывали у него не один раз, благо— их монастырь находился неподалеку. Так бы продолжалось еще долгое время, но мать-настоятельница монастыря стала что-то подозревать. И как-то сама отправилась на исповедь. Надо ли говорить, что и с нею святой отец провел доверительную беседу, но на сей раз оступился: запас «средств для общения», который для него пополнял один из знакомых в соседней аптеке, иссяк. Однако мать-настоятельница была столь приятна в общении, что отец Евгений плюнул на всё и побеседовал с нею без ненужных приспособлений. В результате сего они через месяц тайно посетили одного сердобольного хирурга, который избавил мать-настоятельницу от известных последствий. Известно, что отец Евгений пообещал за услугу что-то хирургу, но вот что— остается загадкой (ну, какое обещание может дать священник?— Разве что бесплатно отпускать грехи да замолвить словечко перед Богом). Но точно известно, что добрый хирург остался весьма довольным оплатой своих услуг. С тех пор мать-настоятельница самолично стала отпускать своим послушницам грехи, сама же исповедовалась только у отца Евгения. Хочется отметить, что святой отец пользовался всеобщей любовью и большой популярностью, так что недостатка в хорошеньких прихожанках не имелось.

В это морозное февральское утро отец Евгений проснулся в приподнятом настроении, но с головной болью и неприятными ощущениями в желудке. Он хорошо помнил вчерашний вечер. Вчера, как обычно бывало по воскресениям, к нему на исповедь приходила ухе упомянутая выше мать-настоятельница. После ее исповеди святой отец и она отправились к нему в келью для продолжения доверительной беседы. Мать-настоятельница, имя которой было Ольга, принесла с собою две бутылочки «Кагора» с неизвестной целью (видимо для более глубокого понимания друг друга). После беседы отец Евгений начал подозревать, что матушка чем-то разбавила вино, вследствие чего крепость вышеозначенного возросла градусов на пятнадцать. Всё же они опустошили обе бутылочки, причем частота опустошения у святого отца была в два раза выше, нежели у матушки. И вот в это утро отец Евгений нуждался еще в некотором количестве столь приятного напитка. Он позвал служку, который тоже был иногда не прочь отведать со стола святого отца. И через каких-то полчаса отец Евгений не только утолил утренний голод, но и избавился от головной боли. Не подумайте, что священник позволил себе пить спиртное до тех пор, пока не пройдет голова, и желудок не придет в норму. Он, как и любой нормальный человек, знал, что, если не лечить похмелье до полного «выздоровления», то болеть будешь не более дня, а если лечить— неделю. Им было поглощено достаточное количество великолепно приготовленного мяса и выпит всего один стакан вина.