Жажда Веры

Меньше всего ей хотелось уезжать — покидать Мааску, друзей, беззаботное студенческое общество, учебу и всю эту жизнь. Но раз так надо…

— Ну уж нет. Убегать я не согласен, — хмыкнул отец.

Они ехали домой в папиной машине, где было тепло и уютно. И София все думала о красивом вампире, с такой легкостью притянувшем ее. Была в нем какая-то загадка, и, пожалуй, он ей все-таки скорее понравился, чем нет. Неужели все, что он говорил, неправда? И это приятное отношение — лишь ловушка?

В это верилось с трудом.

— А я правда потом смогу сама с ним разобраться? — спросила София с надеждой. — Когда научусь драться, как ты?

— Мама тебе бы посоветовала и близко к нему не подходить, — ответил отец. — Но я посоветую наоборот. В это воскресенье поедешь со мной в школу. А потом я подарю тебе один замечательный ножичек. И вот после этого мы разберемся с ним вдвоем. Я обещаю!

Проехали еще немного в молчании, а потом папа добавил:

— Только маме про все это не говори. Ничо, прорвемся!

Гулянка продолжалась. И никто не видел, как голодный до крови вампир высунулся из пышных кустов недалеко от фонтана. Он легко сдернул со скамеечки подвыпившего парня, дремавшего в обнимку с девичьим плащиком — видимо, какая-то красавица доверила ему охранять не самое драгоценное, хоть и важное. Парень даже в себя толком не пришел, как оказался распластан на холодной земле. И зубы вампира продырявили кожу, почти не причинив боли.

Давясь от жадности горячей кровью, Ромен не заметил тень, которая затмила свет от фонаря. Тень, однако, не стала задерживаться: закрыла свет, да и пропала. Будто кто-то прошел мимо. Только, кажется, в кустах уж больше никого не было: только студент с окровавленной шеей да сытый теперь Ромен.

А чуть дальше, там, где широкая лестница вела от кампуса к воде, материализовался старый вампир. Или, как принято говорить, Древний. Он шел по лестнице не спеша, и бормотал под нос что-то странное. К примеру, случайный прохожий мог бы услышать, что путь в Вечность может означать вовсе не вечную жизнь, а самую обычную смерть. И смерть эту Ромен может принять от рук дочери Веры! И что Ромен сам выбрал такой путь!

Старик бормотал, что девятнадцати лет некоторым слишком мало, чтобы поумнеть, и что, наверное, даже Вера была бы лучшей наследницей.

— А что? — сказал он вдруг более отчетливо. — В ее жилах причудливо смешалась кровь настоящих вампиров и кровь человека, бывшего вампиром до того, как опрометчивое желание укоротило его жизнь. Не Лаинне же отдавать бразды правления? Нет, наша дочь ничуть не лучше нашего сына. Ничуть не лучше, Лорена!

Голос старого вампира далеко разнесся над тихой водой. Тем не менее, его некому было подслушивать. Он постоял на последней ступеньке лестницы, а затем покачал головой.

— Нет, нет. Вера заслужила не это. Вера заслужила быть счастливой. А быть Древним — приговор, а не счастье. Видно, мне еще придется задержаться по эту сторону, пока не сыщется настоящий наследник. Мне жаль, Лорена.

Но кто бы ни была эта таинственная Лорена, старому вампиру никто не ответил.