Жажда возмездия

— Так не вписывайте! — воскликнула Леонарда. — А так как мое скромное имя, возможно, тоже скомпрометирует вас, запишите имя доктора Ласкариса. Да, именно так: сегодня вечером вы приняли мессира Деметриоса Ласкариса, греческого врача, состоящего на службе у Лоренцо де Медичи, его племянницу, ее гувернантку «, то есть меня, его шталмейстера и., его секретаря. Вам это подходит?

— Секретарь — это тот, который сидел на лошади позади шталмейстера и который похож на крестьянина?

— Будьте уверены, что завтра у него будет вид, соответствующий его положению, — заверила Леонарда. — Пока, конечно, он выглядит не очень…

— Кто он? Мне кажется, что у него странный вид.

— Лучше не спрашивайте! Если бы я вам сказала, вы бы упали в обморок прямо в ваш котел, что испортило бы суп. Судя по всему, вас зовут на кухню.

— Иду, иду! — крикнул мэтр Гуте, тихо добавив:

— Что вы решили?

— Я скажу вам это завтра. Вы сообщили мне очень интересные вещи, о которых я должна поговорить с донной Фьорой и нашими друзьями. Да! Пока я не забыла: обслужите, пожалуйста, нас всех в нашей комнате, чтобы не привлекать к нам внимания, так всем будет поспокойнее.

— Мне в первую очередь, — сказал мэтр Гуте, который не смог, однако, сдержаться, чтобы не заметить, что греческий врач кажется ему весьма подозрительным.

Леонарда взорвалась:

— Разве я не сказала, что его должен принять король Франции? А почему же вы не хотите? Но если вам так важны всякие звания, то можете величать его монсеньор, потому что он также и царских кровей, родственник одного из византийских императоров.

Пустив эту стрелу, от которой ее кузен просто онемел, Леонарда прошла через кухню, где стоял вкусный запах приготовляемой пищи и весело потрескивал в печи огонь. Она поднялась к Фьоре, не сказав ей ни слова о том, что только что услышала, предпочитая сначала хорошенько поразмыслить над всем этим.

Леонарда знала, что в списке тех, от кого молодая женщина намеревалась очистить землю, Рено дю Амель стоял на первом месте. Как Фьора поведет себя, узнав, что ее враг находится так близко, в то время как она думала, что его следует искать в Отоне?

Леонарда испытывала большой соблазн утаить правду, ибо она очень боялась, что ее девочка встанет на путь преступления, но с другой стороны, если она позволит ей поехать в Отон и та узнает в конце концов, что дю Амель находится в Дижоне, все это лишь отсрочит неотвратимое. Она слишком хорошо знала свою подопечную и не строила на этот счет никаких иллюзий:

Фьора пойдет до конца в решении своей задачи, несмотря ни на какие последствия.

А пока Леонарда решила просто сказать, что попросила подать ужин в их комнату, и пошла сообщить об этом своим друзьям.

Еда была просто восхитительна: мэтр Гуте превзошел себя. Ужин прошел в веселой обстановке. Фьора была счастлива, что смогла найти могилу родителей, а еще больше от встречи с молодым дядюшкой, к которому инстинктивно тянулось ее доброе сердце. В этой счастливой случайности она видела знак судьбы.

Сидя напротив Фьоры, Кристоф де Бревай чувствовал себя наверху, блаженства. Две предшествующие ночи он провел в лесу, а потом под забором, питаясь хлебом, взятым в монастыре, и дикими фруктами, запивая все это водой из ручьев. Он не страдал от этого, потому что его поддерживало давнее желание увидеть могилу брата и сестры у источника Святой Анны и помолиться там, ибо, несмотря на то что он сбежал из монастыря, он не потерял веру в бога.

И вот в тот самый момент, когда пришла пора подумать о будущей жизни и выбрать свою дорогу, само небо послало ему эту прекрасную молодую женщину, так поразительно похожую на тех, кого он горько оплакивал. И вдобавок в их венах текла одна кровь. Благодаря этой встрече его жизнь приняла новый оборот. Кристоф радовался при мысли, что он, который последние годы общался только с монахами, разделяет трапезу с врачом из Византии, испанцем из Кастилии, не говоря уже о прелестной племяннице, считающей себя флорентийкой, хотя она и увидела свет на соломе бургундской тюрьмы. У нее действительно были самые прекрасные глаза в мире и такое красивое имя — Фьора.

А за этим ужином он вкушал самые изысканные блюда, которые ему доводилось когда-нибудь отведать.

Со своей стороны Деметриос, будучи настоящим философом-эпикурейцем, не скрывал своего удовлетворения, наслаждаясь как компанией, так и поданным ужином. Он был доволен и тем, что для Фьоры поиски начались успешно, и видел в этом хорошее предзнаменование для того, что им предстояло выполнить. Пусть даже конечная цель могла показаться дикой — уничтожить Карла Смелого, возможно, самого могущественного человека в Европе, постоянно окруженного свитой. Но Деметриос твердо верил в чудеса и в свою несгибаемую волю.