Жажда/water (СИ)

Просто ответь на тот вопрос. Потому что у него в запасе еще миллион таких же. Может, тогда ты начнешь понимать дикий хаос у него в голове. Вопросы о том, когда ты стала такой красивой, откуда взялась безумная тяга к твоей крови… безумная тяга - у него. Когда он начал одновременно ненавидеть и нуждаться в тебе, в то время как жестокий внутренний конфликт постепенно разъедал его мозг? Ненависть и желание. Два кита, основа психики Малфоев.

Ненавижу тебя. Нужна мне.

И можно только гадать, что сильнее.

― Все равно, ― наконец пробормотала она слабым голосом. ― Я никогда в жизни не была тебе так благодарна.

― За что?

― За то, что ты остановился.

― Не верю.

― После этого? С Паркинсон? Уж поверь.

Так ей было больно. И если они оба не знали, что у нее нет на это права, она могла бы точно так же крикнуть «как ты мог».

― Я тебе говорил. Это ничего не значило.

― Да. Наверное. Для тебя секс – что-то вроде спорта, а, Малфой?

Не мучай его этим воспоминанием. Так было. Просто и бездумно. Получить удовольствие. Потешить самолюбие. Все, что он хотел от секса.

Драко был так зол, так измучен. И не знал. Не был уверен, как реагировать. Вздохнуть. Зарычать. А если соврать и сказать да? Да, для него это до сих пор ― всего лишь спорт. Всего лишь один из его талантов.

Нет. Это не было ничем, кроме отчаяния, мести, убежища, и то ― лишь на миг. На печальнейшие секунды перед тем, как он кончил, с ее именем, и разум разбился на тысячу крошечных картинок ее глаз. И все равно это была не Грейнджер. А он ведь был в каких-то сантиметрах, почти, но не там. Еще нет. Не было: наклониться, выпрямиться и вверх, вверх, в ее тело, глубже, чем она когда-либо чувствовала. Ее первый раз. Потому что он бы был ее первым.

И, Мерлин. Пусть это не будет кто-то другой. Разумеется, Драко себя за это ненавидел, но не хотел, чтобы кто-то другой ощутил то же, что и он. Никто не должен почувствовать потрясающий жар ее влажной кожи, как когда он чуть глубже втолкнул в нее пальцы.

Никто.

Молчание Драко заставило ее еще раз попытаться закрыть дверь.

― Слушай, перестань, а? ― Нахмурился он.

― Не перестану. Это бесполезно, Малфой. Просто иди спать.

― Чтобы проснуться утром и обнаружить, что ты опять меня игнорируешь? Не пойдет.

Гермиона закатила глаза.

― Чего ты от меня хочешь?

― Я не знаю, чего хочу. Ни малейшего дерьмового понятия не имею. Вот в чем беда, Грейнджер. Когда ты это поймешь?

― Я все понимаю, Малфой. В чертову тучу раз лучше тебя. И я понимаю, что иногда ничего не знать – лучше, чем знать хоть что-то.

― И что это должно означать?

― Это значит то, что значит. Перестань искать скрытый смысл, Малфой. А лучше вообще не задумываться.

Драко тихо зарычал, не собираясь повышать голос, но поднимающееся раздражение начало перехлестывать через край. Он ударил в дверь кулаком, и Гермиона вздрогнула.

― Не надо, ― полушепот-полувсхлип. Ее голос разорвал его на куски. Как рашпилем, прошелся по нервам. Испуганный, пусть на мгновение. И от этого стало еще хуже.

― Что не надо, Грейнджер? ― рявкнул он, ― Это? ― И он снова врезал кулаком, на этот раз по дверному косяку, сильнее, громче. Гермиона опять вздрогнула. И ему так захотелось больше никогда не заставлять ее вздрагивать.

Но ее страх уже опять превратился в злость. Что было лучше, сказал он себе, потому что все, что угодно, было лучше. Она нахмурилась.

― Разве не так оно всегда заканчивается? ― Дрожащим голосом.

― И как же? ― Опустив голову, прошипел он.

― Ты пару раз врежешь куда-нибудь кулаком. Схватишь меня за руки и притянешь к себе. Может, еще прижмешь к чему-нибудь.

― А что мне еще делать, Грейнджер? ― прорычал он. ― Ты не слушаешь.

― Ты не собираешься сказать ничего, что бы мне хотелось услышать.

― Откуда ты знаешь?

― Потому что мне от тебя ничего не надо.

― Врешь.

― Прекрати говорить, что я вру!

― Тогда перестань врать, и мне не придется.

Гермиона зарычала:

― Почему ты не можешь оставить меня в покое, Малфой?

― Потому что я знаю, что ты этого не хочешь, ― поднимая голову, ответил Драко.

― О, ты знаешь, не правда ли? И откуда, скажи на милость, тебе это известно?

Помнишь, когда я хотел, чтобы ты выключила музыку?

― Не очень. Ты так часто делал из себя идиота, Малфой, что все слилось в один большой…

― Ты использовала заклинание.

― Что?

― Чтобы закрыть дверь. И ты бы уже давно сделала то же самое, Грейнджер, если бы тебе на самом деле не нравилось, что я здесь. Вон у тебя в сумке палочка.

Она выглядела разъяренной. Это его немного порадовало.

― Заткнись, ― она почти рычала. Совершенно, великолепно покраснев.

― Ты знаешь, что это правда.

― Не трудись, Малфой, ― пробормотала она слегка срывающимся голосом. ― Просто пойди, найди себе еще какую-нибудь шлюху и сгинь у нее внутри.

«Нет. Не напоминай об этом».

― И что конкретно тебе от меня надо? ― крикнул он, ошалев от неспособности ничего сделать, от тупиков и невозможности выиграть. ― Если я не могу получить тебя ― буду брать то, что могу, ты понимаешь, Грейнджер? Все время, пока мы там были, я думал о тебе. Тебе не о чем волноваться, мое грандиозное о*уение никуда не делось.