Жажда жить

Следуя своему решению «больше выходить в свет», в начале декабря Грейс известила метрдотеля «Несквехелы» Чарлза, что начиная с первых же чисел нового года она резервирует за собой на обеденное время в каждую пятницу угловой столик. В зале «Пенсильвания» было четыре угла, но Чарлзу и секунды не понадобилось, чтобы понять, какой именно угол имеет в виду миссис Тейт, как ни секунды он не колебался, что столик надлежит закрепить именно за ней, хотя на него и претендовали сенаторы, лоббисты и дамы высшего света Форт-Пенна, когда им случалось обедать в гостинице. Чарлз знал свое дело и знал, кто есть кто. Два доллара на чай от политиков и ослепительная улыбка дамы — это, конечно, совсем недурно, но Чарлз был человек предусмотрительный, его жизнь в Форт-Пенне была расписана на пять лет вперед, когда, скопив достаточно денег, он откроет свой собственный, небольшой, изысканный, дорогой ресторанчик, способный бросить вызов «Несквехеле». А до тех пор он превратит ее в модное место, организовав дело так, что миссис Тейт будет там уютно, настолько уютно, что она будет приходить сюда дважды в неделю, а не раз, как собирается сейчас. Ведь это единственное место, где дамы Форт-Пенна могут посмотреть Грейс вблизи, изучить ее манеры и одежду, а отсюда следует, что здесь всегда можно ожидать тех из них, кто может себе позволить потратить доллар с четвертью на еду по твердым ценам. Знал Чарлз и вкусы политиков, которые всегда любят, когда за едой их окружают симпатичные женщины, а ведь Грейс — первая красавица города. Уже не девушка, конечно, но, несомненно, интересная женщина, а это открывает для его будущего ресторана удивительные перспективы — пять лет? Да, тогда ей будет уже за сорок, но неплохо провести время можно и с сорокалетней, ну а пока можно заставить изогнуться в улыбке ее чувственный рот — «мадам, когда у вас так изгибаются губы, я думаю совсем о другом…» Таким образом, в последний день уходящего года, а он выпал на вторник, Грейс получила следующее послание:

Уважаемая мадам, в соответствии с полученными указаниями рад сообщить, что угловой столик в зале «Пенсильвания» зарезервирован для вас на ближайшую (2 января) и все последующие пятницы. Буду счастлив обслуживать вас лично. Остаюсь Вашим, мадам, покорным слугой,

Чарлз, метрдотель.

Грейс улыбнулась и один за другим сделала несколько телефонных звонков.

Бетти Мартиндейл, потому что она была ее подругой.

Натали Борденер, потому что она красивая женщина.

Мэри Уолл, потому что она одевается со вкусом.

Затем она позвонила еще Конни Шофшталь, приехавшей в город на каникулы.

В первых трех случаях текст был один и тот же: «Я заказала столик в гостинице и совершенно забыла об этом. Пообедаем в пятницу?» В разговоре же с Конни Грейс добавила, что столик заказан на каждую пятницу, но она надеется, что состав участниц будет меняться. «Я каждую неделю встречаюсь с ними в клубе за бриджем, этого более чем достаточно, чтобы выдерживать диету».

День был солнечный и безветренный, на языке Грейс — ублюдочная весна. Гости ее были одеты по-нью-йоркски, за исключением Конни, которая, живя в Нью-Йорке, в Форт-Пенне предпочитала наряжаться селянкой. Чарлзу она была незнакома, и он решил, что это какая-то англичанка, с которой миссис Тейт познакомилась в одной из своих поездок, тем самым явно понизив Конни в статусе.

В зале было на удивление многолюдно, в основном матери, а также родители, пришедшие пообедать со своими детьми, которые приехали домой на школьные каникулы.

— Пусть теперь кто-нибудь попробует сказать, что Форт-Пенн — это захолустный городишко, — покачала головой Конни. — Да тут прямо как в Уолдорф-Астории.

— Да, фантастика, — согласилась Грейс.

— В Шофшталь-Хаусе все было по-другому, — продолжала Конни.

— Но время мы там отлично проводили. Всегда помнить буду, — мечтательно произнесла Грейс.

— Я заходила туда вчера, — поделилась Конни. — Впервые толком осмотрелась с тех пор, как там построили административный корпус. Это нечто.

— Ты не вовремя отсюда уехала, — вставила Мэри Уолл. — Как раз когда начал расти настоящий город.

— Про метро слышала? — осведомилась Бетти.

— Метро? В Форт-Пенне?

— Именно. — На секунду повисло молчание, и Конни обвела взглядом присутствующих.

— Ушам не верю. Ну зачем здесь метро? Бред какой-то.

— Да ты не волнуйся, Конни, — улыбнулась Грейс. — Твоим денежкам, вложенным в городской транспорт, ничего не угрожает. Метро — это просто новое развлечение для тех, кто живет за городом. Они называют это…

— Рядом с вокзалом строят виадук, а под ним туннель. Вот это и будет метро, — пояснила Бетти. — Длиной всего в полквартала.

— Да, мощное сооружение, — кивнула Конни. — Пари держу, никто из вас не ездил в нью-йоркском метро.

— Я в Филадельфии под землю спускалась, — сказала Мэри Уолл.

— Попробовала бы в Нью-Йорке спуститься, особенно в час пик. Одна моя очень хорошая приятельница на прошлой неделе в слезах домой явилась, вся так и дрожит, так и дрожит. A-а, даже рассказывать не хочется.

— Да что случилось-то? — спросила Бетти.

— Мужчина, — лаконично ответила Конни.