Жданов, отвали! (СИ)

– Надь, прикуси язык, потому что каждое твоё слово звучит для меня двояко. А ты знаешь, каким я могу быть необузданным, когда тебя хочу. Но сейчас не хочу быть похожим на похотливое животное. Разве что тебе самой это нравится, – смотрю насмешливо Наде в глаза.

– Сдерживаешь в себе маньяка–насильника ради меня? – отвечает насмешливым взглядом мне в тон. – Как мило. Увы, мой дом – мои правила, дорогой. Придётся тебе поскакать под мою дудку сегодня.

Надя заглядывает в ванную и достаёт полотенце, демонстрирует его мне.

– Снимай одежду, Жданов, будем греть не только твоё самолюбие, но и заледеневшие лапы перед развратом.

15 глава

– Надь, – сбрасываю пальто к ногам, туфли там же остаются, хочу к ней прижаться, но понимаю, что холодный. Да плевать, оттесняю девушку к ванной, смотрю ей на губы, но держусь, – я ведь скотина, правда? Тебе действительно не понравилось в первый раз? Только тело – предатель?

– Да, – кивает, прижимаясь к моему продрогшему телу, – так не понравилось, что вот встречаю тебя в маленьком черном платье, которое ещё ни разу не надевала и ждала повода надеть. Жданов, ну ты же вроде профессор, а такой глупыш иногда.

Её руки стягивают мой свитер.

– В душ вместе? – мои глаза изучают её упругие полушария, которые влипли в мою грудь. Черт, хочу к херам стащить это слишком сексуальное платье и увидеть тело Нади, почувствовать её кожу своей.

– Нет, – качает головой, испытывая взглядом, – я уже была там, пока ждала тебя. Твоя очередь. И не задерживайся, – она обходит меня и подталкивает в сторону душевой, игриво улыбается прежде, чем выпорхнуть из ванной, закрыв дверь.

Стою, как идиот, и пялюсь на закрытую дверь. Она хочет моей смерти? Она вообще представляет, что со мной происходит последние полчаса? Сомневаюсь. А если это ее какой–то коварный план, то моя месть будет мучительной для нее. Стаскиваю мокрые вещи, из трусов вываливается полуокрепший член. Так и кончить недолго. Воздержание ничем хорошим не заканчивается. Ступаю под душ, рукой касаюсь члена и  за несколько мучительных минут, сцепив зубы, передергиваю. Легче не стало, но зато яйца не так ноют. Моюсь быстро, и это помогает согреться. Выхожу из ванной и наспех вытираюсь полотенцем. А потом смотрю на кучу влажных вещей. Забрасываю их в стиралку, запускаю программу быстрой стирки. Ага, чувствую себя, как дома. Кручу головой по сторонам, замечаю тонкий бордовый халатик. Нет, в таком виде я не выйду. Смеюсь, тру бровь. Плевать.

Выхожу из ванной, в чем мама родила. Смотрю в сторону порога, но своей сумки не замечаю.

– Надь, где моя сумка?

Надя оборачивается и довольно улыбается, лицезрея моё тело.

– Подумать только, после секса и пары оргазмов имею честь видеть тебя обнажённым, – этой девчонке всегда есть, что сказать. Склоняет голову на бок и улыбается, – перекусишь сейчас или позже?

На столе стоят тарелки с благоухающим ужином, стоят бокалы и бутылка красного вина.

– Надь, а где же девичья скромность? – качаю головой осуждающе.

– Осталась в каморке, в которой ты меня трахнул, – рубит, глазом не моргнув, качает головой и подходит к креслу и достаёт сумку. – Держи, зануда. И садись кушать, спагетти невкусные, когда остынут.

– Стерва, – рычу наиграно, поймав взгляд Нади на мой груди.

Поужинать было бы не лишним, а значит нужно одеться. Ну в самом–то деле – не светить своим достоинством за столом.

Ищу в сумке шорты и майку, тапки. Ничего себе так. А разве с утра я мог подумать о том, что буду вообще в совершенно другом краю моего города? Нет, даже не было подобной мысли. Ироничная улыбка слетает с моих губ. А ведь ещё недавно хотел покончить с этим раздирающим душу чувством. Что в ней такого, что все мысли о ней. Прислоняюсь к стенке, сложив руки на груди, и наблюдаю за мелкой стервой, которая крутит пальчиками наполненный бокал. Играем в гляделки, и в какой–то степени я рад, что в ванной опустошил себя, хотя бы немного. Так скромницы не смотрят. И мне нравится, что в Наде сочетается куча достоинств вперемешку с дерзостью.

– За что выпьем?

– За наш город, – предлагает на первый взгляд странный и нелогичный тост, которвй обретает смысл, когда она продолжает, – за то, что я сюда приехала. И за то, что ты отсюда не уедешь.

Салютнула бокалом, пригубила и улыбнулась.

– Это что сейчас было, Надь? – приподнимаю вопросительно бровь и отрываюсь от стены, иду к столу.

– Ну, дело твоё, конечно, – тут же тушуется, делая ещё глоток. – И решение тебе принимать, – ещё глоток, а затем отставляет бокал на стол и раздраженно бросает, – чёрт, нет, я так не могу. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Да, это не моё дело, и да, я эгоистка. Вот, сказала, доволен?

Слушаю её и потираю колючий подбородок. Вот это поворот. Я к нему совершенно не готов.  Да я вообще ни к чему не был готов, а теперь всё запуталось и смешалось. Хватаю бокал с вином и осушаю его до дна. А потом беру Надю за руку и тяну на себя.