Жданов

…Вновь поступивший мальчик Андрюша Жданов был физически слабым — как раз таким, на которых нападают безнаказанно… Я почувствовал симпатию к этому мальчику и сразу же решил взять его под свою защиту, и так как по кулачной части я был не из последних, то разогнал нападавших и предупредил, что если они ещё раз вздумают побить его, то я с ними разделаюсь как следует. Угроза помогла — новичок был оставлен в покое, а я приобрёл в нём своего первого постоянного и искреннего друга. Моему сближению с Андрюшей Ждановым способствовало ещё и то обстоятельство, что он жил недалеко от меня, на Смоленской улице, продолжавшей ту, на которой жил я. Мы ходили друг к другу, вместе проводили время… У моих родителей был граммофон с большим количеством разных пластинок, и мы часто подолгу просиживали, слушая произведения лучших композиторов»^{32}.

Остальные «реалисты» быстро привыкли к новичку, оценив и его успехи в учёбе, и проявившуюся вскоре школьную дерзость. Отметим, что Андрей Жданов сумел удачно пройти нелёгкий для каждого новичка период и вписаться в чужой и непривычный ему коллектив. Эти «дипломатические» способности нашего героя ещё неоднократно проявятся в течение его жизни.

Пока же «реалист» Жданов погрузился в учёбу. Как вспоминал всё тот же Е.Д. Покровский, «Андрей обратил на себя внимание всех преподавателей своими недюжинными способностями с первой же четверти. Какое-то время его, как и всех учеников, вызывали к доске для опроса по заданным урокам. Но уже во второй четверти, убедившись в его исключительном прилежании и знаниях, перестали проверять устно. Проверяли его письменные классные и домашние работы. Однажды вместо нашего заболевшего учителя математики с нами стал заниматься другой. Он решил лично убедиться в том, что слышал от коллег о способностях нашего товарища и, вызвав к доске, задал ему самую трудную — по нашим тогдашним представлениям — задачу (что-то с перемножением 3- и 4-знач-ных чисел). Внимательно выслушав условия задачи, мой друг будто бы задумался, чем вызвал явное разочарование учителя. Но Андрей, знаком остановив его вопрос о причинах затруднения, взял кусок мела и записал на доске длинный ряд цифр, а на вопрос, что сие означает, ответил: "Это произведение тех чисел, с умножения которых начинается решение задачи". Пораженный учитель сам, на доске, проверил результат и, не дожидаясь решения всей задачи, сказал: "Садитесь, Жданов, вы поразили меня!" После этого товарища нашего к доске не вызывали до самого окончания училища. Он стал примером не только для одноклассников, но и для учеников старших классов…»^{33}

Как покажет будущее — у Андрея Жданова действительно были явные математические способности. Уже на высоких постах в 1920—1940-е годы он не раз удивлял и приводил в смущение разных чиновников, на ходу вылавливая в поступавших к нему справках и отчётах противоречивые цифры или элементарные арифметические ошибки.

В школьные же годы авторитет среди одноклассников Жданов завоевал не только блестящими способностями, но и, скажем так, активной общественной позицией и даже дерзостью в отстаивании своих интересов перед педагогами. Так, однажды у его класса возник конфликт со священником-преподавателем Закона Божия, который в отместку задал «реалистам» для подготовки к сочинению ещё десять глав «Деяний апостольских» в дополнение к уже ранее заданным. Ученики возмутились и направили делегацию к директору училища, а главой делегации выступал Андрей Жданов. Однако конфликт был разрешён не в пользу учащихся и вскоре в классах появилась карикатура на преподавателя Закона Божия со стихотворной эпиграммой:

Уж нас батюшка обставил —
Лишних десять глав прибавил.
Ещё гневаться изволит —
Реалист к начальству ходит.
Что ж — оно не мудрено —
Пузо больно велико.
А святительские брюхи
К интересам правды глухи^{34}.

Автором эпиграммы был конечно же герой нашей книги. Пожалуй, это первое из дошедших до нас свидетельств присущего ему сарказма — в дальнейшем объектами иногда безобидного, а часто весьма язвительного юмора товарища Жданова станут партийные начальники и советские министры, многие из которых будут бояться таких шуток не меньше прямого начальственного гнева.

Пока же отметим, что столкновение «реалиста» Жданова с преподавателем основ православия случилось одновременно с публикацией в «Богословском вестнике» цикла лекций его покойного отца по Ветхому Завету. Посмертное издание лекций Александра Алексеевича Жданова было весьма высоко оценено православными богословами. При этом фраза из школьной эпиграммы — «А святительские брюхи / К интересам правды глухи» — ведь тоже не только плод самостоятельных умозаключений подростка Андрея, но в том числе и следствие влияния отцовского мировоззрения…