Жданов

В начале 1920-х годов в Твери за С. Дрожжина развернулась настоящая борьба между большевиками и эсерами. Первоначально старый поэт благоволил эсерам и отнекивался от предложений большевиков, ссылаясь на то, что искусство находится вне политики. После организованного Ждановым в ноябре 1919 года первого съезда писателей Тверской губернии, на котором С.Д. Дрожжин был почётным председателем, местные меньшевики и эсеры в пику нахрапистым большевикам создали своё литературное общество имени поэта И.С. Никитина.

Обаятельному Жданову пришлось позаботиться о том, чтобы авторитетного старца окончательно «не охмурили» меньшевики с эсерами — он устраивал в честь поэта вечера в губкоме и упорно ходил на эсеро-меньшевистские «никитинские среды».

Сохранились воспоминания тверского поэта Якова Уховского об этой стороне жизни Жданова: «Андрей Александрович, вскрывая политические ошибки Никитинского литературного общества, убеждал Дрожжина не порывать связи с большевистской печатью, помогать в печати советскому строительству, партии и государству.

Мне лично не один раз приходилось встречать товарища Жданова в редакции газеты "Тверская правда". Я ходил надоедать туда со своими стихами, а Андрей Александрович сдавал свои статьи и фельетоны. Однажды он спросил меня: "Почему ты не ходишь на Никитинские среды? Занят? А кто будет отвоевывать от эсеров такого замечательного русского поэта-крестьянина Спиридона Дрожжина? Идём сегодня же…" И мы ходили вместе слушать выступления престарелого поэта…»^{101}

Жданов активно печатал стихи Дрожжина в «Тверской правде», не раз лично встречался с ним и таки поразил сердце старого поэта, вдохновенно декламируя его стихи. Впрочем, здесь молодому большевику, агитируя патриарха тверской литературы, не приходилось кривить душой — снежной зимой 1921 года в комнате поэта Уховского он с удовольствием читал седобородому старцу его строки:

По дороге вьюга снежная
Крутит, пылью рассыпается,
На леса, поля безбрежные,
Словно туча, надвигается
И летит путём-дорогою
Над деревнею убогою.
Что мне эта непогодушка,
Холод, зимняя метелица,
Когда ждёт меня зазнобушка,
Молодая красна девица,
Ждёт, и грудь её кипучая
Вся полна любовью жгучею.
Молодецкой сладкой думою
Бьётся сердце одинокое,
Как войду я в ночь угрюмую
На крыльцо её высокое,
Как открою дверь дубовую
И увижу чернобровую.

А за метелью и вьюгой на одной из заснеженных улочек ещё не оправившейся от разрухи Твери ждёт Андрея его «чернобровая» Зинаида. Не будем забывать, что Жданову всего 25 лет и, кроме большой революционной политики, чувства и мысли молодого человека занимает его любимая женщина. Выкормив младенца, Зинаида не осталась в стороне от политики — в июне 1921 года окончила губернскую совпартшколу, после чего работала участковым парторганизатором в местном губкоме РКП(б).

После революции 1917 года и в ходе Гражданской войны победившая коммунистическая партия заметно выросла в численности. С завершением боевых действий, летом 1921 года в ЦК РКП(б) приняли решение очистить разросшиеся ряды большевиков от случайных людей, примкнувших к уже правящей партии. Была начата «партийная чистка». На местах создавались комиссии, которые должны были проверить социальное происхождение, революционную биографию, политическую подкованность и морально-бытовой облик каждого партийца. Чистка не была формальностью — за год, к весне 1922 года, из партии исключили свыше трети членов.

В революционной биографии товарища Жданова вопросы — и серьёзные — могли вызвать лишь два момента. О первом он заявил сам и сразу.

Секретарь Тверской городской комиссии по чистке партии Александр Соколов позднее так вспоминал об этом событии: «15 сентября тов. Жданов принёс в комиссию свою автобиографию. И сказал: "Вот вам… целый вечер писал… Промывайте теперь мои косточки…" — Почему? — А как же иначе? Ведь всё же я сын магистра философии»^{102}.

Непролетарское происхождение искупалось у Жданова его активной партийной работой с дореволюционным стажем — здесь вопросов не было. Комиссия поинтересовалась венчанием. Жданов спокойно ответил, что «в Бога, натурально, в то время не верил», на «обряд» согласился под давлением родителей невесты, «требовавших гарантий женитьбы» и опасавшихся, что в случае гибели мужа «беззаконная» молодая не получит даже пенсии. Этот ответ комиссию удовлетворил, что неудивительно — вся комиссия, начиная от секретаря Соколова и председателя Петра Поспелова, была хорошо знакома Жданову ещё со времён реального училища и юношеского увлечения нелегальной политикой.