Жданов

Общественная активность профессора Горского не ограничивалась только благотворительностью и публицистикой на злободневные темы. Ещё в 1888 году он был избран городским головой Сергиева Посада. На этом посту профессор несколько лет безуспешно пытался сделать город центром отдельного уезда и снизить налоги, но чиновники губернии не прислушались к его ходатайствам. Впрочем, Павлу Ивановичу удалось увеличить в городе количество газовых фонарей и отремонтировать некоторые общественные здания. Однако городская дума, в которой он председательствовал, практически не могла работать из-за склок заседавших в ней городских группировок. Профессор не смог утихомирить это «вече» и в конце 1892 года отказался от поста городского головы. Выйдя в отставку, он вернулся к чисто академической деятельности, а о былой, начальственной, издал брошюру «Отрывки из скорбной летописи городского головы», где описал свои чиновничьи мытарства.

А вот для его зятя, Александра Алексеевича Жданова, начало 90-х годов XIX века стало, пожалуй, самым удачным в его жизни и карьере. Осенью 1892 года у молодого преподавателя родилась вторая дочь — Анна, счастливый муж и доцент был уже без пяти минут профессором, увлечённым исследователем древних текстов. Однако в 1893 году эта сергиевопосадская идиллия неожиданно и довольно драматически закончилась.

Александр Алексеевич Жданов, подобно тестю, был принципиальным и весьма активным человеком, но отличался от профессора Горского куда большим вольнодумием. Он сочувствовал социалистам-народникам и, несмотря на искренний интерес к истории христианства, похоже, в стенах Московской духовной академии окончательно стал атеистом. В своих лекциях он раскрывал студентам тезис о том, что «не Бог создал человека, а люди создали себе Богов»^{9}. Надо заметить, что студенты явно любили молодого преподавателя Жданова, чему осталось немало свидетельств. Атеистические и народнические мысли, проскальзывавшие в лекциях Жданова, находили отклик среди студенчества, которому молодой доцент импонировал куда больше, чем старые преподаватели.

В 1893 году один из таких преподавателей выдвинул свою работу на соискание учёной степени магистра богословия. В соответствии с уставом академии для рассмотрения данного вопроса была создана комиссия, куда пригласили и доцента Жданова с совещательным голосом. Комиссия первоначально дала положительную оценку работе соискателя докторской степени, но после критического выступления Жданова отменила свой вердикт. Несостоявшийся магистр богословия решил закончить академический спор доносом церковному начальству о неблагонадёжном поведении доцента Жданова.

Разразился скандал. Атеизм в стенах Духовной академии в Троицесергиевой лавре действительно не мог не шокировать верхушку церковной бюрократии. Горский здесь уже не мог спасти зятя. Помимо прочего, доцент Жданов успел нажить в стенах академии немало недоброжелателей своей язвительностью и прямолинейностью.

Как позднее воспоминала его старшая дочь Татьяна, «отец владел языками — немецким и французским свободно, на английском читал в подлиннике Шекспира и Байрона. Кроме того, знал греческий, латинский, еврейский, болгарский и языки других славянских народов. Он был многогранно развитым человеком, необычайно остроумным. Он мог тонко, в высшей степени продуманно и остро дать характеристику любому человеку и оценку его поступкам. Нередко эти лица стояли выше его по положению. Его языка боялись. Отец был смелым человеком, бесстрашным и неподкупным»^{10}.

Вспомним, что и тесть его тоже обладал непростым характером и имел немало соперников и недоброжелателей в академической среде. В итоге Александр Жданов был изгнан из Московской духовной академии, более того, ему за выявленные прегрешения было запрещено проживать в Москве и Санкт-Петербурге. Однако в провинциях полуграмотной Российской империи человек с высшим образованием был ценным кадром по определению, а доцент Жданов уже имел немалый преподавательский опыт и даже написал для учительских библиотек народных училищ изданную в 1892 году брошюру «Сократ как педагог». Поэтому покинувший Москву опальный магистр богословия быстро нашёл должность в сфере «народного просвещения», что позволяло не оставить семью без куска хлеба. «Предложением господина попечителя Одесского учебного округа, — гласит служебный формуляр о чиновнике 7-го класса Жданове, — от 11 сентября 1893 года за № 10783 назначен с 1 сентября того же года инспектором народных училищ Екатеринославской губернии Мариупольского уезда»^{11}.

Бывшие студенты Александра Жданова активно сочувствовали любимому преподавателю. Портрет опального доцента после изгнания убрали из учительской, но студенты добыли маленькое фото Жданова, увеличили его у фотографа и снова повесили среди портретов преподавателей академии. Начальство, к восторгу студентов, несколько дней не замечало этой фронды. Когда же фото заметили и сняли, студенты вновь повесили дубликат. Так продолжалось несколько раз.