Ждановщина

<…> Но эти удачи не могут заслонить одной большой неудачи, постигшей В. Гроссмана. Ему не удалось создать ни одного крупного, яркого типичного образа героя Сталинградской битвы, героя в серой шинели, с оружием в руках. <…>

В. Гроссман мог и должен был показать высокие духовные качества и типические положительные черты героев Сталинграда… Образы советских людей в романе «За правое дело» обеднены, принижены, обесцвечены. Автор стремился доказать, что бессмертные подвиги совершают обыкновенные люди. И эта мысль правильна, но под видом обыкновенных он на первый план вытащил в своем романе галерею мелких, незначительных людей. <…>

Сталинград защищали под водительством великого Сталина герои нескольких Советских армий, вся наша страна, весь советский народ. В истории Сталинградской битвы записаны тысячи светлых имен коммунистов… В. Гроссман в своем романе не создал ни одного яркого, живого образа коммуниста, героя Сталинградской эпопеи. <…>

В то время, когда коммунистическая партия, товарищ Сталин призывают к изучению объективных законов развития общества, В. Гроссман устами своих героев проповедует реакционные идеалистические взгляды. <…> В. Гроссман, естественно, не смог уделить серьезного внимания таким героям, которых должен был показать на первом плане… Прежде всего это солдат Вавилов. Отлично понимая, что именно он, рядовой, могучий русский человек, с богатой и красивой душой, беспредельно любящий родину, должен быть одним из главных героев романа о Великой Отечественной войне, понимая, что именно он наиболее типичен для советской эпохи, В. Гроссман посвятил ему первую главу своего произведения. <…> О Вавилове, самом ярком, самом интересном герое, В. Гроссман после этого вспомнил только под конец романа, да и то только затем, чтобы показать его гибель в бою. <…>

«За правое дело» — плохое начало эпопеи о Великой Отечественной войне. Жаль, что некоторые писатели и критики не разобрались в пороках романа. Под знаком безудержного восхваления произведения прошло обсуждение в секции прозы Союза советских писателей. <…> Раздавались голоса: «Роман „За правое дело“ — это советская „Война и мир“. Энциклопедия советской жизни». Стоило одному писателю высказать несколько критических замечаний, как на него обрушились некоторые участники обсуждения. <…>

Так в оценке романа В. Гроссмана «За правое дело» проявилась идейная слепота, беспринципность и связанность некоторых литераторов приятельскими отношениями. Нетрудно увидеть, какой ущерб наносит все это советской литературе. <…>