Жди гостей

– Следовательно, дом находится где-то на окраине парка...

– Может быть...

– А потом?

По тому, как ее физиономия трансформируется в аккордеон, я сужу об интенсивности ее умственных усилий.

– Мы поехали по прямой линии, и это, должно быть, было около Сены.

– Почему вы так думаете?

– Я слышала гудки баржи. Это было совсем рядом с дорогой, по которой мы ехали...

Я резюмирую:

– Стало быть, дом находится на краю парка недалеко от Сены. Вы видите, что мы продвигаемся вперед в наших рассуждениях.

Толстяк трогает меня за плечо:

– О тебе могут говорить все, что угодно, Тонио, но, что касается мозгов, тебе бояться некого.

Я барабаню пальцами по рулю, глядя на опавшие листья, которые гонит по аллее шаловливый ветерок.

– Я вот о чем думаю, Берта...

– О чем?

– Вас вывозили в той же американской машине, в которой и привезли сюда?

– Нет, – говорит она, – подумать только, в самом деле...

– Во второй раз они взяли небольшой грузовичок, не так ли? Она буквально поражена, добрая душа.

– Откуда вы знаете?

– Божественная простота, не могли же они прогуливаться в обычном автомобиле с дамой с завязанными глазами. Это привлекло бы внимание.

– Совершенно верно! – соглашается инспектор Берюрье, прикуривая изорванную сигарету.

– Это была марка «403», – уверяет она. Я снова завожу свой болид и медленно еду в направлении Сены.

– Когда вы вышли из той комнаты, вам пришлось спускаться по какой-либо лестнице?

– Да.

– Длинной?

– Лестница связывала два этажа.

– Комната, в которую вас поместили, была мансардной?

– Нет.

– То есть дом, по меньшей мере, трехэтажный плюс чердак?.. Должно быть, это большой особняк... В домах такого типа обычно имеетс крыльцо. Было ли там крыльцо?

– Конечно! Меня поддерживали под руки, пока я спускалась. Там было шесть-восемь ступенек... Я улыбаюсь.

– Мы находимся близко к цели, дети мои... Берта, вы удивительная женщина. Как я завидую этому мерзкому субъекту, который развалился на заднем сиденье! Как такой малоинтеллигентный тип мог соблазнить женщину вашего уровня!

– Может, хватит, а? – ворчит Толстяк.

Наша красавица более не колеблется. Принимая мой комплимент как намек на близость, она начинает тереться своим коленом регбистки о мою ногу, вследствие чего я резко нажимаю на педаль акселератора. Машина делает рывок вперед. Толстуха от резкого толчка заваливается на меня:

– Послушайте-ка, Тонио, – щебечет она, – это мне кое-что напоминает... Едва мы покинули территорию особняка, как грузовик сильно тряхнуло, как будто он наехал на водосточный желоб...

– Это тоже небезынтересная деталь. Продолжайте, и картина таинственного дома еще больше прояснится. Мы с вами пришли к трехэтажному особняку на краю парка у Сены. И дорога к нему заканчивается водосточным желобом... И еще – когда вы были заперты, вы, я думаю, пытались смотреть сквозь щели закрытых ставен?

– Это было невозможно, потому что там были не обычные ставни, а деревянные жалюзи, которые сворачиваются вверх. Мои жалюзи были закреплены внизу навесным замком...

Я бы расцеловал ее, если бы не опасался оцарапаться о ее кактусы.

– Десять из десяти, Берта! Вы мне сейчас дали новые важные уточнения: на окнах нужного нам дома – не ставни, а жалюзи... Теперь можно начать серьезные поиски, ты не думаешь, Берю?

Толстяк молчит. Обернувшись, я констатирую, что он снова дрыхнет.

– Ты что? – орет его усатая половина. Мой сотрудник подскакивает.

– А! Что? Что такое? В чем дело?

Рассерженный на него, я посылаю его куда подальше и возобновляю медленное движение, внимательно осматривая каждый дом.

Глава пятая

Время от времени я торможу перед строением, соответствующим составленному нами описанию. Это своего рода портрет-робот. Портрет-робот дома. Но каждый раз нам приходится разочаровываться. Когда дом трехэтажный, в нЕм нет скользящих жалюзи, а когда в нем есть эти самые жалюзи, рядом не оказывается стачного желоба.

Я, вы меня знаете, очень люблю таинственное, но, когда оно заставляет меня слишком долго вертеться безрезультатно, оно вызывает у меня тошноту. Я также люблю осенний подлесок, особенно если мне приходится дегустировать его на пару с каким-нибудь очаровательным созданием в чулках цвета горелого хлеба и с резинками пристойной эластичности. Но с этой парой чувствуешь себя как под прессом в сотню килограммов.

Я останавливаюсь в очередной раз перед большим трехэтажным домом. Перед въездом имеется сточный желоб, да вот невезенье – ставни обычные.

– Это настоящая западня для крыс, – вздыхает Толстяк. – Мы ничего не добьемся, приятель.

Его жена настроена не более оптимистично. Я задаю себе вопрос, стоит ли продолжать поиски, когда замечаю небольшого роста парнишку – рассыльного из мясной лавки, который катит на велосипеде Симпатичный паренек. Величиной с пучок редиски, подстриженный под филлоксеру, с искрящимся, словно стакан воды Перрье (поставщик покойного Его Величества короля Англии), взглядом; одетый в униформу подручного мясника; сам мясник, сын мясника, будущий отец мясников (у него, очевидно, будут сыновья), он повинуется жесту и прижимается к моей машине

– Месье?