Жди свистка, пацан

В таких тяжелейших условиях, постоянно рискую попасть под пули кого угодно, нам предстояло действовать. Так сказать, демонстрировать боевую выучку, чувство солдатской взаимовыручки и смекалки. Но эта идеологическая подкладка для нас была безразлична.

Что главное для контрактника? Правильно — деньги. Именно ради них подавляющее большинство здесь и оказалось. Поэтому боевой дух неизмеримо поднялся, после сообщения командиров о том, что нынешние условия приравнивались к участию в боевых действиях и потому денежное начисление увеличивается в несколько раз. Неплохо. Очень даже неплохо. Особенную радость при доведения этого сообщения до личного состава удалось испытать мне с миллионными счетами в разных банках мира.

Пришла пора имеющиеся деньги тратить, а я по-прежнему здесь. Совсем плохо. Но будем надеяться на лучшее.

Через сутки участвую в рейдах, а после них отсыпаюсь и привожу нервы в порядок. Релаксация, аутотренинг, много другой ерунды… Правда помогает все это слабо. Остается только просто благодарить всяческие небесные силы за то, что остаюсь живым. Слишком напряженная обстановка в этих долбанных горах и песках.

Несколько человек мы уже потеряли. Совершенно дурацкие смерти. Парочка любителей футболить ногами незнакомые, лежащие на пути предметы. Они от прикосновения очень громко взрывались, унося с собой души бойцов, преждевременно посчитавших себя футболистами. Мне, как медицинскому обеспечению боеготовности и делать с ними уже было нечего. Только устанавливать, да подтверждать хорошее сохранение верхней части туловища.

* * *

Сегодня у нас очередное патрулирование «курятника». Этим странным словом мы называем небольшую деревню километрах в двенадцати от нашего расположения. Когда мы через неё проезжаем, складывается полное впечатление того, что кроме огромного количества кур там больше никого нет. Кроме парочки стариков, всегда сидящих на одном месте, живые люди отсутствуют. И вот, пожалуйста, неприятный подарок, «исконно русской» кавказской земли.

Два часа назад, отсюда обстреляли нашу колонну. И ведь непросто обстреляли, а ранили четверых героев сидящих на броне. Одного очень даже тяжело. Не знаю, выживет ли. Внутри бронетранспортера, видишь ли ты, им было жарко, зато сейчас с вывороченными кишками в тазике, они там промываются в спецрастворе в самый раз. Дебилы, а не люди. Просто слов никаких не хватает…

Конечно, после этих событий, что и следовало ожидать, поступил приказ провести жесткую зачистку. Так называемая операция возмездия. Пускай по колонне стрелял даже не один, несколько человек, а отвечать придется всему курятнику.

Ох, не хочется сегодня заниматься этим. Но, попробуй, только не подчинись. Наступают жестокие реалии военного времени. Во время которых не только выплачивают боевые, но и за неподчинение командованию могут спокойно расстрелять…

* * *

Во время жесткой зачистки некоторыми не особо сознательными бойцами практикуется следующий традиционный метод проверки помещения. Вначале в гостеприимно ногой распахнутую дверь бросается граната, а потом когда осядет пыль от взрыва, не торопясь, заходишь сам. После чего следует чинно поприветствовать хозяев и без назойливого любопытства поинтересоваться, чем и как они живут. С уважением порасспросить, имеются ли у них просьбы или пожелания. Заодно и посочувствовать уничтожению домашней утвари и разбитой посуде.

Слов нет, многие с непривычки что ли, но поначалу наотрез отказывались следовать этому проверенному методу социалистического реализма. Но когда строптивцев выносили из избушек на курьих ножках, уже безусловно ранеными или того хуже окончательно убитыми, для других это был сигнал к полному забвению того, что по мнению писателя-гуманиста Горького А.М. называлось «Человек — это звучит гордо». В задоре полемики сошлемся на бесспорное авторитетное мнение.

Его приемный сынишка, бригадный генерал Французской армии Зиновий Пешков — человек отчаянной храбрости, скромности и благородства. (Всеми этими качествами он был наделен, как видно потому, что являлся родным братом Якова Свердлова, того самого — пламенного революционера, по чьему указанию была уничтожена царская семья.) Тот напротив, всей своей военной жизнью, по поводу «человека» доказывал обратное. Поверим Ешуа Золомону Мовшеву Гаухману (Свердлову) именно так наш бригадный генерал был записан при рождении в г. Нижний Новгород. Тем более, что в исторических справках он был отмечен хоть и потерявшим руку на фронтах Первой Мировой войны, однако по праву числился личным другом генерала Шарля де Голля и хорошим приятелем правителя Тайваня, маршала Чан Кайши. Их должности обязывают верить ему. Это и есть один из неразрешимых военных парадоксов, верить не человеку, а его должности и заслугам.

Вот такие отчасти невеселые мысли посещали при прохождении по единственной улице курятника. Справа и слева звучали выстрелы и взрывы, сопровождающиеся криками и стонами, а так, в целом, вокруг было тихо и спокойно.

Ох, обманчива эта зловещая тишина.