Жди, за тобой придут

— Я пришла сюда из-за тебя… Понимаешь, жизнь каждого человека представляет собой длинную цепочку событий. Иногда цепочки, принадлежащие разным людям, пересекаются, и возникают «узлы». Некоторые из этих узлов развязываются сами, а некоторые предполагают «помощь» извне. Вся паутина человеческих жизней уже нанесена на карту творения, и просто так корёжить задуманное не станет ни один здравомыслящий мастер. Однако есть ситуации, когда в результате прямого вмешательства в двойственный или тройственный узел происходит гармонизация на более высоком уровне. На уровне довольно большой группы людей. А в отдельных случаях, и всего человечества… В данный момент тебе не совсем ясно, о чём я толкую. Но со временем многое скрытое станет явным, и ты узнаешь истинное назначение того, что произошло сегодня. Тебя ждут большие потрясения, Костик. Но ты сам, без чьей-либо помощи, сможешь выкарабкаться из них. Пройдёт много лет, в течение которых ты будешь готовиться к самому главному путешествию в своей жизни. Готовиться, не зная об этом. Ты встретишь человека, который даст тебе нечто, написанное на бумаге, и тогда ты вспомнишь всё. Вспомнишь и сразу поймёшь, что настала пора отправляться в путь… А пока запасись терпением, ходи на занятия, веселись. И просто люби свою жену. Она у тебя замечательная девушка! Ты вообще счастливчик, Господь благоволит к таким как ты, Костик. Поэтому вспоминай почаще о том, что я сказала тебе за чаем…

При этих словах Веры Алексеевны Оксана вдруг полностью открыла глаза и стала медленно рассматривать крашенный белой эмульсией потолок и бежевые, в серую клетку, обои на стенах. Затем она перевела свой взгляд на стоявших в комнате людей и, увидев Костю с пивной бутылкой в руке, улыбнулась ему самой очаровательной и нежной улыбкой, на какую только была способна.

Глава тринадцатая Бельгия, Гент, июнь 2006

Говорят, что неизвестность хуже любой явной беды. Всякое злоключение может произойти с человеком, но по свершившемуся факту нередко обнаруживаются способы хотя бы частичной, или даже полной, нейтрализации его последствий. А вот с тем, что ещё никак себя не конкретизировало, а только лишь висит над душой внутренней контроверзой, поделать, увы, ничего нельзя.

Будущее и неизвестное, то есть, недоступное глазам, ушам и банальному логическому анализу, можно «увидеть» и понять только сверхчувственным методом. Как говорится, не пускают в двери — лезь в окно. Однако даже тот, кто имеет в этой области некоторые врождённые или новоприобретённые «таланты», в вопросах личного интереса натыкается на вполне закономерные трудности.

Сверхчувственное восприятие несовместимо с желаниями и эмоциями, и поэтому пользоваться им может только бесстрастный человек. Бесстрастный хотя бы в той области, куда он пытается направить свои тайные «локаторы» и «подслушивающую аппаратуру».

Костя хорошо знал эту тонкость и на свои «сверхспособности» никаких расчетов не делал.

На следующее утро после разговора с Эвелин он получил от неё короткую смс-ку, отправленную, судя по всему, из зала ожидания в брюссельском аэропорту, со следующим текстом: «Вылетаю через полтора часа. Буду на связи, как договорились. Пиши, звони. Э.»

Сухость и лаконичность сообщения повергла Костю в некоторое уныние. Он ответил размашистыми пожеланиями доброго пути и скорейшего мистического триумфа; однако в чистую и здоровую глубину его «духовного» существа упало горькое зёрнышко сплина.

Конец этого грустного дня ознаменовался, тем не менее, сразу двумя мажорными событиями: в пику главным прогнозам на начало турнира, самостийная Украина вышла в одну восьмую финала, воплотив в жизнь сокровенные мечты и слёзные надежды многих любителей футбола из бывшего Советского Союза; а кроме этого, неважнецки стартовавшая в нынешнем чемпионате Франция сумела занять второе место в группе G, показав в последнем матче неплохой футбол и явный прогресс, как в командной игре, так и в индивидуальном творчестве на поле.

«Вот так всегда в жизни: возникает болезнь — значит, лекарство тоже находится где-то рядом, — подумал Костя, перед тем, как заснуть. — Рыбок, что ли, завести? Или, может быть, кошку?..»

Субботнее утро цинично поставило вполне закономерный для уикенда «вопрос имени товарища Чернышевского», ответа на который искать в этот раз почему-то решительно не хотелось. И даром, что лень, или леность, предполагалась некоторыми теистическими доктринами «one of the deadly sins». В западноевропейскую реальность начала двадцать первого века этот грех вписывался как нельзя лучше.

«Так вот, так вот какая ты, весна!..» — готовя себе завтрак, пропел Костя немного запоздалую для второй половины июня строчку из популярной некогда песни. Продолжать цитату, однако, не стал.