Жду трамвая

Юра открыл для меня пассажирскую дверь темно-синей мазды и даже ремнем заботливо пристегнул.

— Паш, ты её не обижай, ладно? Она мой волонтёр и очень нужна мне сегодня живой.

— Девушка тебе нужна, Юрец, а не вот это всё, — знакомый моего психа кивнул на маршрутку.

— Разберемся, ни пуха тебе, Надя. Буду за тебя кулачки держать, — он смешно потряс своими вернувшимися на место варежками, а потом захлопнул дверь и помахал нам уже с улицы.

— К черту, — пробормотала себе под нос.

— Добрый он парень, — вполголоса сказал мой водитель с лёгким сожалением. — Слишком добрый для этого мира.

Повернулась к нему и сдвинула на макушку колючую шапку. В ней в салоне стало жарковато.

Уж не знаю, как там на счёт доброты, но этот Юра явно необычный утренний незнакомец. Свалился, как снег на голову и усадил в машину к…

— Павел Константинович? — я таращилась на своего преподавателя по практической грамматике и медленно сползала с пассажирского кресла.

— О! Ну, здравствуйте, Бедова. Вы подготовились к зачёту?

Закивала, и у меня аж желудок перекрутило от волнения.

— Я Белова.

— Сама-то в это веришь? Я хорошо помню, что на нашем зачете случилось, и что другие преподаватели о тебе говорят. Поверь, ты именно Бедова.

Даже спорить бесполезно. Две недели назад меня закрыли в неработающем туалете. Я естественно не обратила внимания на предупреждающие таблички на двери. Разряженный мобильник я оставила дома, и меня никто не хватился до самого вечера. Мой бывший думал, что я на зачёте, а одногруппники устали звонить на недоступный телефон.

— Давай зачётку и пошли поможем Юрке машину прикурить. А то околеет он на морозе.

— А в ведомость тоже поставите?

— Поставлю, но с тебя свидание, Надя.

— Вы же женаты, — выудила из сумки зачётную книжку, не торопясь отдавать её преподавателю. Он, конечно, молодой и симпатичный, но это уже перебор. Только интрижки с женатиком в моей жизни не хватало.

— Да, не со мной, Белова. С Юрцом.

— С чего вы думаете, что он захочет?

— А он отказывать не умеет. Может, хоть ты его быстрее суровой реальности обучишь, очков-то розовых у тебя явно нет. Иначе ты бы не пыталась Чудова ручкой препарировать за его навязчивую помощь. Угадал?

— У него Чудов фамилия? Чудов Юра? — я даже рассмеялась. Чудов Ю. Вот же!

— Ну так? Согласна? С тебя фотоотчёт. Счастливое селфи на фоне ёлки.

— Договорились, Павел Константинович. Но это не за зачёт, а просто так, — я смотрела, как мой утренний спаситель пританцовывает с ноги на ногу перед открытым капотом газели и почувствовала к нему прилив нежной благодарности.

— Забавные вы. Как там правильно жителей Курска называют? Курчане?

— Куряне, — поправила Павла Константиновича, пока он дышал на ручку, пытаясь её отогреть, чтобы проставить мне зачет. — А почему во множественном числе?

Даже не верилось. Я закрыла свою зачётную неделю!

Преподаватель усмехнулся, подгоняя свою мазду к машине Чудова:

— А ты не знала? Юрка твой земляк, четыре года назад сюда переехал, а всё равно иногда говорок ваш местный проскакивает. Гхэ. Сапогхи. Пирогхи.

Где-то за пятьсот тридцать километров от Москвы я услышала, как смеется мой папа и звенят звоночками старые трамваи.

Юра все-таки нашёл для меня место спереди, когда они с Павлом Константиновичем реанимировали машину, не доверяет он мне больше после моей выходки с ручкой. В процессе оживления газели напоминали эти двое доктора Франкенштейна и горбуна Игоря в ожидании грозы. Горбуном был скрюченный от холода Чудов. Я несколько раз порывалась вернуть ему куртку, но меня закрыли в салоне, бросив напоследок пару сексистских комментариев, что не девчачье это дело жопу морозить, пока мужики делом занимаются. Мужики долго не могли сообразить, какую клемму прикуривателя куда крепить, а Юрца даже хорошенько коротнуло. По губам видела, что парень не такой уж и ангел, материться умеет, значит, для мира ещё не окончательно потерян.

— Заводи! — крикнул мой спаситель. Он был неприлично возбуждён развернувшимся вокруг его газели действом, а вот то что его из его рта не шёл пар, меня дико напрягло. Совсем отморозился.

В финале не хватало только воздетых к небу рук и криков: Он живой!

Я сдвинулась с водительского сидения на пассажирское и помахала отъезжающей мазде рукой.

Синий и трясущийся Юра безрезультатно дышал себе на руки, но улыбаться не переставал. Откуда из него выплескивается столько позитива — загадка. Поверить, что он маньяк-психопат гораздо проще.

Немного отогревшись, Чудов повернулся ко мне:

— Успеваем?

— Теперь да. Полкан мне зачёт поставил. А экзамен будут до трёх принимать ещё.

— Кто?

— Павел Константинович.

— Серьезно? Пашка твой препод? Бывает же такое.

— Не бывает, — всё ещё подозрительно смотрела на Юру. И зачем я еду с ним? Сейчас-то мне уже некуда торопиться. На экзамен я даже пешком успею с больной ногой.

Поморщилась, когда вспомнила об ушибе.

— Больно? — участливо спросил без пяти минут обладатель воспаления лёгких. Он о себе думает вообще?

— А тебе? — потянулась рукой к его царапине на шее.

— Фигня. Дай посмотрю, — не дожидаясь разрешения, она наклонился и принялся расстёгивать мне сапог.