Жечь мосты и грабить корованы

Виталик судорожно пытался вспомнить какое-нибудь мудрое наставление, ведь так оно работало во всех фильмах про кунг-фу: в кажущейся безвыходной ситуации начиналась интерлюдия, в которой показывалась отработка нужного именно для такой ситуации суперприёма. Виталик усердно напрягал свою память, но на ум приходила только всякая чепуха.

«Да что же такое?!» — восклицал расстроенный геймер. — «Получается, фильмы про боевые искусства всё врут? Да ну, бред какой-то…»

Однако перехватить инициативу пока что не удавалось.

Боковым зрением Виталик отметил, что ситуация с недоросликом-нежитью тоже никак не меняется в лучшую сторону. Оставалось одно: переступить через свою гордость.

— Спасите, помогите! — подал Виталийсан знак о помощи. — Косоглаз и Тошнило, отвлекайте недорослика, остальные ко мне!

За время набора текста монах успел получить пару раз по носу, поэтому теперь, с учётом потерянных очков здоровья, ему оставалось лишь защищаться и надеяться на своих товарищей. Хвала богам, ребята его зов услышали.

Первым на помощь ринулся Рыжебород. Хотя он числился в Братстве целителем, гном проходил обучение боевым искусствам в монастыре и не мог упустить прекрасной возможности продемонстрировать свои навыки. Подбежав сбоку, Рыжебород ударил графу Блевонскому в место, где у нормального человека находилась печень. Вот только если обычного человека от такого удара скрутило бы, для нежити то было всего лишь поглаживанием. Слегка развернувшись, граф ударил Рыжебородом локтем в солнечное сплетение, и вот гном скрутился уже как положено.

Следующим подоспел Гнидодав. Размахнувшись своей алебардой, он попытался укоротить графа надвое, но у нежити, похоже, имелись глаза не только спереди, но и сзади. Блевонский сделал небольшой отшаг в сторону, а затем, используя энергию удара Гнидодава, впечатал бывшего стражника лицом в пол. Будь Гнидодав монахом, он сумел бы погасить инерцию падения кувырком через плечо, но Гнидодав таким акробатическим трюкам не обучался, а потому остался лежать, распластанным на полу.

Бомжак не успел даже замахнуться дубиной — прямым ударом ноги прямо в челюсть граф нокаутировал несчастного мужика, на чём участие друида в битве закончилось. Даикина вообще пнули, словно собаку.

Видя беду, постигшую остальных товарищей, Многокашиел не стал пытаться атаковать графа, вместо этого встав рядом с Виталиемсаном в качестве того самого «танка». Теперь вдвоём они принимали на себя основной урон, надеясь, что оставшиеся бойцы, сумеют воспользоваться отвлечением внимания графа.

Вот только Клизмазар позиционировал себя не бойцом, а целителем. И потому не придумал ничего лучше, как попытаться излечить нежить единственным известным ему способом. То есть прочистив графу кишечник. Как говорится, что могло пойти так…

Надежда Виталика иссякла, когда он осознал, что последний оставшийся боец — Криворучкин.

Криворучкин… Человек в любой ситуации умудрявшийся сделать всё через задницу. Человек-катастрофа.

Человек, позиционирующий себя как стрелок из пращи, впрочем, ещё более «меткий», чем Косоглаз, подбежал к графу почти что плотную, видимо, полагая, что хоть так сумеет попасть. Граф даже не стал поворачиваться к этому чуду природы, справедливо ожидая, что горе-стрелок скорее попадёт в Виталиясана или Многокашиела, чем в цель. Виталик и сам внутренне сжался, приготовившись, помимо кулаков Блевонского, уворачиваться ещё и от брошенного в его сторону камня. Но Криворучкин превзошёл сам себя. Увлёкшись раскручиванием оружия, он начал крутиться и сам, в результате чего потерял равновесие и грохнулся графу под ноги. Его праща оплела Блевонскому ноги.

Такого поворота нежить не ожидала. Да и кто мог предвидеть подобный суперприём? Праща предназначена для метания снарядов, а не для связывания противника, путём самоотверженного бросания пращника врагу под ноги… Граф резко дёрнулся, высвобождаясь из петли, но Виталийсан и Многокашиел воспользовались секундной неразберихой, навалившись на мастера рукопашного боя. К этому моменту стало очевидно, что соревноваться с графом в обмене ударами бесполезно, так что Многокашиел тупо обхватил нежить за руки, а монах пытался уже проверенным способом сломать нежити шею. Упав на пол, они принялись активно бороться на фоне пылающего зала. Виталик с остервенением стучал по клавиатуре.

Им повезло, в борьбе граф Блевонский оказался не столь силён, как в ударке. Он царапался, брыкался, кусался, но сбросить с себя массивного Многокашиела не мог. Как не мог он вырваться из захвата Виталиясана, мало-помалу в буквальном смысле выкручивающего ему голову. В конце концов шейные позвонки графа хрустнули. Нежить умерла своей второй смертью, на сей раз успокоившись навсегда. Многокашиел, Виталийсан и даже очухавшийся Криворучкин устало поднялись на ноги.

— Я мелкий, всему миру назло! Я мелкий, с ростом не повезло! — только сейчас все обратили внимание на Тошнило, провоцирующего недорослика. — Я мелкий, я реву без конца! Я мелкий, у меня нет яйца…