Желаем счастья в личной жизни

Это случилось темным октябрьским вечером, когда на улице дождь лил как из ведра и все нормальные люди сидели дома у телевизора. Юрий Сергеич был бы рад оказаться в числе нормальных людей, но обнаружил, что у него закончилась любимая колбаска к завтраку, да и от десятка яиц почти ничего не осталось. Голодать по утрам он не привык. Не слушая доводы разума и завывание ветра, Юрий Сергеич отправился в магазин.

Как обычно, в супермаркете было тепло, уютно и малолюдно. Как раз то, что нужно, чтобы не торопясь выбрать и без очереди купить. Юрий Сергеич внимательно изучал ассортимент колбас и колебался между докторской и молочной, когда внезапно увидел в стекле витрины отражение женской спины.

Спина была самая обыкновенная — ни широкая, ни узкая, ни сутулая, ни горбатая. Да и ничего удивительно не было в том факте, что какая-то женщина приехала в магазин за продуктами. Примечательно было то, что Юрий Сергеич женщину узнал, а узнав, смутился гораздо сильнее обычного. Сердце его тревожно забилось, ему стало трудно дышать. Первым неразумным порывом было нырнуть за прилавок к продавцу и спрятаться, но воспитанность взяла верх над страхом.

С вежливой улыбкой Нестеренко повернулся к знакомой:

— Добрый вечер, Татьяна Васильевна. Тоже за покупками приехали?

Более идиотский вопрос невозможно было себе представить. Зачем же, если не за покупками, люди ездят в магазин?

— А, Юрий Сергеич, здравствуйте! Да вот, заскочила на минутку. Нужно купить кое-что для дома, для семьи.

В руках Татьяна держала корзину, доверху забитую продуктами, и, прежде чем Нестеренко снова успел струсить, его галантное внутреннее «я» предложило Татьяне помощь.

— Ой, ну что вы, Юрий Сергеич… Мне совсем не тяжело.

Увы, неподъемная корзина доказывала обратное. Юрий Сергеич по-отечески пожурил Татьяну за притворство и пошел вместе с ней к кассам, напрочь забыв и о докторской, и о молочной.

Татьяна Мохова была для Юрия Сергеича идеалом женской красоты и ума. Он восхищался ее деловыми качествами и радовался карьерному росту. В спорных вопросах он всегда советовался с ней и не сомневался, что, когда ему предложат повышение, его место займет именно она.

Бок о бок с Татьяной Нестеренко проработал более пятнадцати лет и звал ее исключительно по имени-отчеству. Он знал, что она замужем, имеет двоих детей, и никогда не питал на ее счет иллюзий, а к ней — романтических чувств. Однако в последнее время Юрий Сергеич думал о Татьяне чаще, чем обычно. Он вряд ли мог сказать почему. То ли Татьяна стала меняться у него на глазах, то ли сестра измотала постоянными намеками, то ли в самом Юрии Сергеиче забурлили смутные, неясные желания. Точно было одно — сейчас он был очень рад встретиться с Татьяной Моховой вне рабочего кабинета и всерьез подумывал о том, чтобы подвезти ее до дома. Еще не хватало, чтобы она под дождем шла пешком.

Но у касс Юрия Сергеича ожидало жгучее разочарование. Из винного отдела им навстречу вынырнул привлекательный молодой человек, увидев которого Татьяна смущенно попросила корзину обратно. Плохо понимая, что происходит, Юрий Сергеич вздумал возразить. Но молодой человек фамильярно обнял Татьяну и поинтересовался, все ли она нашла и почему, собственно говоря, посторонний мужчина держит ее корзинку.

Потрясенный Юрий Сергеич безропотно отдал продукты. Молодой человек небрежно помахивал бутылкой дорогущего коньяка, было ясно, что в случае чего он не постесняется разбить ее о голову любого надоедливого нахала. Проверять на себе прочность бутылочного стекла Нестеренко не хотелось.

— Антош, мы с Юрием Сергеичем вместе работаем, — пролепетала пунцовая от смущения Татьяна. — Спасибо, Юрий Сергеич, огромное, мы побежали. До завтра.

С этими словами Татьяна поставила корзинку на ленту и повернулась к Нестеренко спиной. Молодой красавец блеснул белоснежными зубами и, лихо вытащив из портмоне пластиковую карту, расплатился за Татьянины продукты и свой коньяк.

С вытянувшимся лицом Юрий Сергеич наблюдал, как парочка дружно сложила продукты в пакеты и вышла из супермаркета.

Описать душевное состояние Юрия Сергеича, когда он расплачивался за покупки и медленно брел под дождем к своему светло-голубому «рено», не под силу ни одному смертному человеку. Он не замечал потоков дождя, заливавшихся ему за шиворот, наступал в глубокие лужи, не чувствуя, что правый ботинок промок, не сознавал, что один из пакетов прорвался и хлеб вот-вот вывалится на асфальт…

Юрий Сергеич был потрясен до глубины души. Кем приходится Татьяне Васильевне этот смазливый мальчишка, похожий на героя мексиканского телесериала? Как настоящий мужик, Нестеренко презирал подобный тип красоты, считал его слишком слащавым и женственным, однако на примере родной сестры видел, что женщины сходят с ума по таким Хуанам Антонио или Хосе Родригесам. Но одно дело — домохозяйка, которая проводит в обществе телевизора все свободное время, и совсем другое — его заместитель, женщина умная, рассудительная, строгая, во всех отношениях порядочная. Неужели Татьяна Васильевна пала так низко?

А как же муж?