Желаете возвести Цитадель? (СИ)

Ощущение было такое, словно я на миг взглянул на само Солнце с расстояния в пару метров. Ощущение чего-то нестерпимо яркого и слепящего накрыло меня с головой, а секунду спустя позади эльфийки замерцала россыпь маленьких, пронзительно сияющих точек. Магия света, да?

Моё лицо скривилось. Ну давай, ушастая. Я, по доброте душевной, прямо сейчас преподаю тебе урок и хочу даровать шанс искупить проступок. Но если нападёшь, я забуду о своих намерениях и превращу эту комнату в каменный аналог «Железной девы». Ты, может, и магистр, но уверен, что моя защита продержится против тебя несколько секунд. А вот продержишься ли ты против десятков каменных шипов, которые пронзят тебя в ответ?

К счастью для Лион, да и для меня тоже, благоразумие взяло верх над эмоциями и эльфийка, безвольно опустив руки, рухнула на колени. Россыпь белоснежных точек, грустно моргнув, истаяла без следа.

— Господин Нотан… Умоляю… — в её голосе отчётливо слышались следы задавленной гордости. — Годы труда будут утеряны, если вы…

Не договорив, она склонила голову в мольбе.

Платиновые волосы, которые сейчас не сдерживала шляпа, так как она мирно висела на вешалке, соскользнули с плеч вниз и окончательно растрепались. Статная гордая чародейка, к которой я привык за эти дни, превратилась в стоящую на коленях попрошайку, нервно сжимавшую подол своих одежд.

Не перестарался ли я? Да не, в самый раз. Час назад я вообще хотел её прибить, так что, можно сказать, легко отделалась. Я бы даже сказал, что воспитательный эффект следует углубить и закрепить.

— Это последствия вашей одержимости, магистр, можете винить в произошедшем только себя, — холодно бросил я и комнату на короткий миг озарила ослепительная вспышка, сопровождаемая треском разряда. — Мда… Как хрупка бумага, не осталось даже пепла.

Лион тут же вскинула голову и, увидев, что у меня в руках действительно больше ничего нет, сломалась. Глаза потеряли какой либо блеск. Былой целеустремлённый и гордый огонь исчез без следа. Хотя именно такого результата я и планировал добиться, наблюдать его воочию…

На мгновение меня даже кольнула совесть, уговаривая достать из Хранилища тетрадь, отправленную туда за миг до показушной вспышки, но я быстро посоветовал ей заткнуться и не отсвечивать, пока снова не запонадобится.

Хотя, признаться, мысль вытащить тетрадку и, отшлёпав ею эльфийку по щекам, посмотреть на реакцию Лион, выглядела очень заманчивой. Но сей пряник лучше приберечь на потом. Пока что у нас по плану кнут.

— Магистр Лион, — я сделал пару шагов к замкнувшейся в себе тёмной эльфийке. — Ничего этого бы не случилось, прояви вы капельку терпения и чтя наши договорённости. Но вы как маленький и капризный жадный ребёнок, который захотел получить новую игрушку здесь и сейчас, — приблизившись к ней, я обхватил пальцами подбородок чародейки и потянул вверх, заставив её немного прийти в себя и встать на ноги. — А как называют девочек, которые много капризничают и жадничают?

Хотя во взгляде Лион добавилось ясности, она смотрела на меня с откровенным непониманием. Я медленно провёл тыльной стороной пальцев по её щеке и чародейка окончательно растерялась, явно решив, что мне таки захотелось компенсации иного рода в качестве бонуса. Но её догадка была весьма далека от моих настоящих планов.

— Таких девочек называют плохими, магистр, — чуть улыбнулся я. — А плохих девочек нужно наказывать. Или давать им урок хороших манер.

Мои пальцы скользнули по обратной стороне заострённого ушка и Лион тихо вскрикнула. Ого! А Латика так не реагировала. Это только у тёмных эльфиек так? Или я просто не обращал внимания раньше?

— Но если вы думаете, что урок для вас закончился… — я позволил себе хищную ухмылку. — То вы очень. Глубоко. Заблуждаетесь.

Отправить в Хранилище!

Глава 13. Тот, кто правит чудовищами

Прикарманив эльфийку, я не сразу сдвинулся с места и некоторое время задумчиво смотрел в пустоту. После всего сделанного, несмотря на моральное удовлетворение от мести, на душе остался небольшой, но гадливый осадок. Хреновенький пока из меня Владыка, что уж там говорить. Лион, конечно, заслужила добротную порку за содеянное, но это не значило, что я мог вот так просто и без последствий переступить через своё воспитание, привычки и моральные ориентиры.

С другой стороны, это всё просто с непривычки. Фактически, я перед своей совестью кристально чист, так как обошёлся без рукоприкладства и публичных унижений. Если так подумать, Аллегри, наверное, защищала вовсе не чародейку, а меня самого. Чтобы не наделал сгоряча глупостей, о которых мог сожалеть.

Как бы там ни было, проект по перевоспитанию девочки-волшебницы ещё не завершён и пора переходить ко второй части урока!