Желай осторожно (СИ)

Спустя полчаса, мы, косясь друг на друга с подозрением, как два шпиона, работающих на недружественные государства, отряхивались от пыли на пороге архива. Меня слегка потряхивало от впечатлений и случайной любви, Вовыч тоже был чуток не в себе, а еще его немножко совесть мучила за внезапный разврат с коллегой, он ведь с Ленусиком.

— Ничего не было, — сказал он.

— Точно, — отозвалась я, собирая папки с пола.

— Можешь и дальше спать на моем диване, но в архив я с тобой больше не пойду.

Мы пожали друг другу руки и разбежались по кабинетам лечить душевные раны.

14

Сейчас.

Я проснулась от тишины. Впервые за все время пребывания в дурацкой сказке меня не тормошили, не вытаскивали насильно из постели и не тыкали веером. Я даже засомневалась, там ли я, где была, или еще где. Но монструозная кровать была моя, диваны с канделябрами тоже. Тяжелые ночные шторы были раздвинуты, и в спальню сочился призрачный голубоватый свет. Заинтригованная, я выпуталась из одеялка, в которое умоталась аки гусеница, и осторожненько выглянула наружу. Мать честная! Вот это да! Все обозримое из моего окна пространство было завалено белым, пушистым и искрящимся. Сверкали облитые серебром деревья, кусты превратились в таинственные сугробики, лавочки укрылись белоснежными пледами, румяные парковые служители чистили от снега многочисленные дорожки. Я умиленно наблюдала за прекрасным — как другие работают — когда мозг выкинул фортель.

«А вот скажите, принц, — отчетливо произнесли у меня в голове моим же загадочно журчащим голосом, — отчего в Казскии снега нет?»

И следом вспышками: обжигающие зеленые глаза, сумасшедший поцелуй, труселя в рюшики и «спи», сказанное низким голосом с такими модуляциями, что от одного воспоминания волоски на руках дыбом встали. А рядом гарцевали бронзовые кони, а королева приказывала красить розы красной краской. Приснится же такое!

Однако время шло, а моей персоной никто и не думал интересоваться. Я забеспокоилась. В перерыве между метаниями по комнатам и заламыванием рук, совершила омовение в своей русалочьей ванной комнате, кое-как расчесала кудри и натянула платье прямо на сорочку, оставив корсеты-фижмы-кринолины более сведущим в этих пыточных конструкциях служанкам. Вот объявятся, тогда и…

В дверь поскреблись. Я выглянула в гостиную и прислушалась. Шкряб повторился. Открыла.

— Здравствуйте, доктор! Вы микстурку предложить или смерть констатировать?

Эскулап булькнул, выпучил глазки и на всякий случай отгородился от меня саквояжиком.

— Вы проходите, а то жметесь на пороге, как не родной.

Доктор судорожно дернул кадыком и вошел. Мужественный человек, уважаю. Я с утра еще и не так встретить могу, особенно после… В голове что-то подозрительно загудело, я забыла последнее, о чем думала и воззрилась на лекаря.

— Какими судьбами, милейший?

— Его высочество ваш благословенный жених, — загудел лекарь, — велел справиться о вашем здоровье после вчерашнего гм… инцидента. Вас не беспокоили, чтобы дать время прийти в себя, но уже полдень и его высочество волнуется.

— А, простите, что вчера было? — уточнила я на всякий случай.

— Так, ваша светлость изволили в фанты играть, а маркиза ван Лав пошутила неудачно, — залебезил доктор, отчаянно кося мимо моего не стянутого корсетом декольте.

— Вот народ! — непритворно изумилась я. — Уже разнесли по городам и весям.

Слава, конечно, вещь хорошая, но уж больно повод сомнительный.

— Послушайте, доктор, а почему так тихо?

— Так, ваша светлость, прислуга из приходящих добраться не могут, дворцовые в храм набились, про господ не знаю, но никто почти не выходил.

— Да что случилось?!

— Так, снег же!

— И?

Вот здесь доктор глянул на меня с профессиональным прищуром и подозрением. Я насторожилась, чуя подвох, но он продолжил:

— Так, боятся, в Казскии уже больше ста лет снега не было. Тогда короля, дедушку вашего благословенного жениха, убили, до того, как он преемника назвал и ключ от королевства передал. Граница без хранителя разрушилась, зима пришла, а с нею, — лекарь поежился, как от холодного сквозняка, — твари из Ничто. Канцлер с утра с отрядом к границе выехал. Вот все и ждут.

Все страньше и страньше, подумалось мне. Доктор переминался с ноги на ногу, сжимая ручку саквояжа. Чтоб утешить такой полезный источник информации, я попросила смешать мне что-нибудь бодрящее.

— Простите, доктор, а как ваше имя, а то уже в который раз вы меня выручаете, а я так невежливо…

— Альк ир Прим, ваша светлость, — представился он и подал стаканчик с чем-то зелененьким и ощутимо попахивающим мандаринами.

Я снизошла и употребила. Вкус напоминал фанту, а эффект… Сразу захотелось посадить дерево, построить дом, вымыть окна и вырыть траншею отсюда и до заката. Поймав мой горящий нездоровым энтузиазмом взгляд, Альк поспешил ретироваться.

Я совершила круг почета по покоям и снова вернулась в гостиную. Нашла шнурок вызова прислуги, издергала его по всякому, но никто не торопился являться. А мне до зуда хотелось что-то делать! И я пошла на поиски живых. К тому же желудок непрозрачно намекал, что можно было бы и подкрепиться.