Желай, Рапунцель (СИ)

«И сполоснуться бы не мешало. – Даня потерлась щекой о коленку. – Ощущение, будто его запах на мне. Везде. Словно пропитана им с ног до головы. Паранойя, конечно, но… Шацкая, не в твоих правилах расслабляться на чужой территории. И что? Взяла и заночевала… Ночевка… И Кира когда-то там упоминал про поездку с классом… Куда? Когда? На два дня? С ночевкой? В таких поездках же никакого контроля! Там же девочки тоже будут. Мне нужно поговорить с ним о необходимости предохраняться? Да ладно, спокуха, ему же всего шестнадцать. Не-е-ет,ужешестнадцать! Молодняк с каждым годом созревает все быстрее. А вдруг у них там девчонки уже того… готовые. Может, они уже сами напрыгивают? Дерзкие девахи? Ну нет, я должна переговорить с Кирой. Хотя… Кира… это же Кира. Прямо представляю его лицо, когда я буду нести всякую чушь на подобную тематику…»

Даня хихикнула. На этот раз тишина поддержала ее эмоциональный всплеск. Хихиканье тихим эхом отразилось от всех уголков.

Забавное занятие: сидеть в одиночестве в коридоре. Мысли скачут, будто овцы в сонной считалочке. Переносятся с одной идеи на другую: от покупки хлебушка и бытовой химии до ранних связей малолеток.

«А моим половым воспитанием никто не занимался. – Даня, криво улыбаясь, откинула голову и воззрилась в потолок. – Никто ничего не объяснял. Никто не говорил «нельзя». Может, поэтому я такая развратница?»

Ее волосы пахли шампунем Якова. Но не тем дешевым, что она притащила ночью.

«А ведь у него была запасная бутыль с шампунем. – Даня съехала по спинке кресла и, вытянув ногу, принялась вырисовывать что-то в воздухе. – Зачем тогда он фотографировал пустую емкость? Хотя, если вспомнить, большую часть фото занимал как раз не шампунь. – Она царапнула сбоку по панели телефона, борясь с желанием вновь глянуть на сообщение с фотографией. – Эй, Шацкая, ты почему сразу не удалила это сообщение? И фотка автоматически в сохраненные попала. Давай удаляй к чертям».

Однако она и пальцем не пошевельнула.

«Мне даже не нужно смотреть. Я помню все в деталях. Значит, в пене… весь. И на животе тоже… пена. – Даня представила, как малюсенькие пузыри щекочут ладонь, сопротивляясь ее движению, и лопаются, а потом пальцы натыкаются на упругую кожу живота. Вода наверняка уже наполовину слита, сверху осталась пена. И блестящий клочок пузырей во впадинке пупка. – А ему уже есть восемнадцать… да… Интересно, кто уже трогал его? Кого он к себе подпустил? Он ведь не любит прикосновения. Но ведь пустил… кого-нибудь. Кто это был? Она была красивой? А какое было у него лицо при…»

Вибрации мобильного всполошили Даню. Она окончательно скатилась с кресла.

– Да? – Ответила осторожно. Главное, не показать, что запыхалась, пока с пола вставала. И могла бы поменьше елозить на кресле, раны на руках и синяки на спине опять напомнили о себе.

– Ты ждешь? – Яков был на удивление спокоен. Будто и не было никакой провокации в его адрес.

– Нет, я ушла.

– Врешь.

– Ладно, вру. Что за шухер? Я вообще-то собиралась наконец-то добраться до дома.

– Жди.

– Сколько еще?

– Жди. Я уже иду.

– Знаешь, впредь требую конкретики. Что-то вроде «сделай это, потому что» и бла-бла-бла. Великий и ужасный обоснуй мне нужен. Понял?

– Жди, потому что я сказал тебе меня подождать.

И мелкий паразит отключился.

Даня уставилась на мобильный в собственной руке. Почему эта сенсорная пластиночка не Принцесса, и ею нельзя шарахнуть об стену?

«Только не гробь оставшиеся средства связи. – Она присела обратно в кресло. – Надо уже придумать более действенные способы избавляться от злости. Упражнения для дыхания? Пазлы? Что-то мне подсказывает, от всего этого я только сильнее раздражусь».

Дверь в коридор открылась. Даня замерла, настороженно прислушиваясь к звукам приближающихся шагов. А затем из-за угла показался Яков.

Хорошо, что она сидела в кресле. Так вся ее выдержка благополучно ушла на поддержание безразличия на лице.

Паршивец приоделся. Поверх темно-фиолетовой футболки натянул белый кардиган, доходящий до бедер. Он был расстегнут, как и длинное пальто с крупными серебристыми пуговицами. Черные брюки, напоминавшие фасоном джинсы, лишь слегка очерчивали стройность ног, а не обтягивали, как его излюбленные спортивки. Концы брючин собрались в складки и аккуратно уместились на ботинках, поблескивающих крупными заклепками. На шею мальчишка небрежно повязал светло-фиолетовый шарф, а ворот пальто поднял. Длинные волосы были собраны в высокий хвост. И сомневающиеся теперь могли воочию убедиться, насколько идеальными и пропорциональными были черты лица Якова.

Было ли дело в том, что мальчишка полностью открыл лицо, или в самой манере подачи себя, но в этот раз Яков выглядел как парень. Безусловно, нежные линии скул, губ и всего остального никуда не делись, как и завораживающая аура женственности. Высокий стройный и да, миловидно красивый – даже слишком. Но все же парень.

– Я пришел, – объявил Яков и прислонился к стене, как-то заковыристо и ненадежно пристроив на поверхности локоть. Расслаблен и как будто уже готов к фотосъемке. – Ну? Ты жива? Глаза у тебя какие-то стеклянные.