Желай, Рапунцель (СИ)

Пепельница сильнее выпучил глаза, открыл рот и тут же закрыл. В студии уже давно воцарилась тишина. За спиной Дани слышалось испуганное дыхание Шушу.

- М-м-мне н-н-нужно разрулить проблему, - он почему-то начал заикаться. - Мои визажисты мигом подправя-я-ят… Из-за девицы вашей все…

- Неужели? - Ладонь Дани по-прежнему вжималась в грудь мужчины. - В условиях контракта четко оговорено, что визажиста предоставляет агентство. И для Якова Левицкого - это Татьяна Белозерова. Все договоренности были, согласие дано, указаний на изменения не поступали.

- Да, но… - Пепельница опасливо глянул на Данину руку. - Она не справляется. С-с-сделала совсем не то… Время утрачено.

- Это вы тратите время на бесполезные вопли. И если ваши люди действительно настолько прониклись вашей задумкой, что могут без труда воплотить ее в жизнь, почему же тогда они не в состоянии четко передать основные моменты нашему визажисту? Она профессионал. Выходит, не компетентны как раз ваши люди.

Челюсть Пепельницы медленно поползла вниз.

- Татьяна исправитвашуоплошность. - Даня убрала руку и исподлобья глянула на собеседника. - Это групповая работа. Взаимодействуйте, или ваш профессионализм может быть поставлен под сомнение.

Показывая, что разговор окончен, Даня повернулась и, игнорируя взгляды собравшихся, направилась в сторону возвышения, воздвигнутого для съемок.

- Д-даниэла Арсеньевна! - Пепельница, спотыкаясь, ринулся за ней. - Мне еще нужно договориться насчет большей свободы образа!

- Что? - Даня остановилась и с подозрением уставилась на мужчину.

- Как бы сказать… больше обнажения надо.

- Никакого обнажения, - быстро отреагировала Даня. - Дополнительное согласование через руководство. Остальное прописано в положениях контракта. Или вы…

Что там сказать дальше, Даня не придумала, но многозначительно смолчала, сохраняя зрительный контакт с Пепельницей. У того выступили капельки пота на лбу.

- Понял. Не вопрос.

И ретировался.

Даня закрыла глаза, постояла так пару секунд и открыла. Взгляд упал на Шушу. Та улыбалась и, возбужденно дрожа, показывала ей сжатые кулачки с отогнутыми большими пальцами. Рядом с ней, сурово хмурясь, стоял Владислав. Заметив, что Даня смотрит на него, он медленно кивнул ей и, помедлив, тоже приподнял кулак с отогнутым большим пальцем. Такой жест от мужественного Владислава выглядел забавно.

Ощутив что-то странное, Даня повернулась к конструкции для съемок. На возвышении стоял Яков. В голове мелькнула мысль, что давненько они не были настолько близко друг от друга. И следующая мысль, что ему идет - вот так возвышаться над всеми.

Яков двинулся по подиуму конструкции. Даня быстро отвернулась.

«Видел, какая я злобная…»

На ее макушку опустилась ладонь. Мгновенное прикосновение, но Даня почувствовала, как он погладил ее по голове - мягко, чуть касаясь. Когда она обернулась, Яков уже переместился на другую сторону конструкции.

«Черт… - Закусив губу, Даня коснулась макушки. - Черт… черт…»

Глава 12. Милый дом

Раздвижные двери торгового комплекса открылись с неохотой. Даня протиснулась между ними, шваркнув их краями вздутых от покупок пакетов. После стычки с Пепельницей дела на съемках пошли как по маслу. Непонятно было, по каким причинам у людей проснулся энтузиазм и появились новые силы, но стало совершенно ясно, что Даня обрела некий привилегированный статус на площадке. Теперь к ней обращались не иначе как «Даниэла Арсеньевна», а призывы «оценить», «глянуть», «отругать» (из разряда желаний для истинных мазохистов) неслись со всех сторон. Даню такой интерес к ее персоне тревожил. Она все-таки была обычным менеджером, а не лицом, имеющим влияние на общий ход работы. Как бы Левин ни прознал об ее своеволии и ни сделал выводы, что ей здесь не место. Кто знает, может, его подход к делу был иным, и он ожидал от нее более гибкого отношения к сотрудничеству. А она вместо этого сразу врубила напор и вполне наглядно продемонстрировала, как, по ее мнению, должен выглядеть «компромисс».

«Тут куда ни плюнь – везде попадешь в творческую ранимую личность, - размышляла Даня, водружая тяжелые пакеты на сухое место на бордюре. – Что делать, теперь придется вертеться в таких кругах. Но, прошу прощения, господа хорошие, пятки всем подряд лизать я не намерена. Пусть там хоть тысячу раз зазвездившийся пень со стручками будет. Не обязана, и все тут. Мой единственный приоритет – Принцесса. Вот Якову единственному и буду пятки лизать…»

Воинственность собственных мыслей позабавила девушку. А ассоциативность вариаций и вовсе довела до сдавленного прихрюкивания. Воображение усердно рисовало картину: она целеустремленно загоняет Якова, излавливает за ноги и, свалив на пол, срывает с него кроссовки. Зачем? Добраться до пяток!

«Ох, мне надо срочно побыть в компании адекватных личностей, - мысленно простонала Даня. – Необходимо противоядие от сумасшествия».