Желание

— Я думал, случилось что-то пострашнее вашей ссоры. Этот гаврош позвонил мне с вопросом, могу ли я вам одолжить на время одну из своих шпаг. А потом пропал. Я решил, что он и правда вам что-то отдал. Между прочим, если когда-нибудь вам захочется убить Макса, позовите меня, я с удовольствием стану свидетелем столь занимательной сцены. А сейчас я даже не знаю, что делать дальше. По закону жанра, а вы, как легко заметить, склонны к трагедиям, я должен просить вашей руки для своего подопечного. Или в вашем случае надо действовать как-то иначе?

В голове у меня навязчиво зазвучал марш Мендельсона, и я попятилась.

— А это обязательно? — испуганно переспросила я.

— Если вы спрашиваете меня, то я ответил бы — да. — Лео сделал приглашающий жест рукой, и мы двинулись дальше. — Но вы же хотите услышать другое, поэтому я скажу — нет. Живите как хотите, только не создавайте больше вокруг себя проблем. Вы, надеюсь, поняли, что хотела сделать Катрин?

Я остановилась. А что она хотела сделать? И только сейчас вспомнила — Грегор! Катрин успела о чем-то договориться с ним, пока они вместе были у Смотрителей. Там же еще Ирина… И все мечтают меня убить. А, сообразила: Катрин подсказала идею получше — сделать меня вампиром.

Лео шел вперед, ему не было дела до моих остановок.

— Я бы тоже так поступил. Причем давно. Но Макс такой упрямый… Надеюсь, в конце концов он сам придет к этому. Вы не сможете все время бегать и прикрывать друг друга.

Лео бросил на меня взгляд через плечо. В темноте бледное лицо почти сливалось с бежевым пальто, казалось, что со мной разговаривает призрак. Впрочем, так оно и было. Да еще страх давил на меня, мешал думать. Одновременно хотелось сделать нечто противоположное — либо убежать, либо замереть и не шевелиться.

Мы подошли к дому. Я оглянулась по сторонам, ожидая увидеть милицию.

— Чего вы теперь боитесь? — Я вновь остановилась, что Лео не понравилось.

— Драка с милиционерами, увод лошади и ношение холодного оружия, — напоминала я, стараясь не упустить ничего из списка моего повышенного везения.

— Еще не забудьте кражу со взломом.

— Я ничего не украла! — заторопилась я. Но тут вспомнила о Колосове. Он вполне мог что-нибудь утащить.

Кодовый замок входной двери запищал за секунду до того, как Лео коснулся ручки. Створка распахнулась, и меня словно втянуло в подъезд — против Лео даже мои таланты Смотрителя не помогали.

— Скажите Максу, чтобы он поменял стекло и убрал это убожество. — Вампир ткнул пальцем в сбитый мною замок. Затем галантно распахнул передо мной дверь мастерской. — И не задерживайтесь в городе надолго. Я не предсказатель, но, думаю, что в понедельник вам стоит быть подальше отсюда. Вы сильно разозлили своих друзей, так что будьте осторожней. И последний совет. Я знаю, что случилось, однако лучше не вмешивайтесь. Что бы ни происходило сейчас в Москве — уезжайте, никого не слушая. Я очень рассчитываю на вашу благоразумность. На Макса надежды нет.

Подчиняясь его колдовскому голосу, я вошла в мастерскую. И даже не вошла — было такое ощущение, что меня внесли и посадили на кровать.

— О родителях не беспокойтесь, я поговорю с ними, они не заметят вашего отсутствия. Более того — будут убеждены, что сейчас каникулы. У вас в запасе две недели. Используйте их с толком.

Из разбитого окна тянуло холодом, было зябко, и меня вновь клонило ко сну.

— Человеку не место около вампира, — голосом сказочника вещал Лео. — Рядом с ним может быть только вампир. Поверьте, в этом качестве ваша жизнь станет гораздо спокойней. А то уж очень на детский сад смахивает. Прощайте, приятного вам отдыха.

Секунда, и он стоял около входа.

— Да! — Лео обернулся, и мое сердце забилось в надежде, что он останется и все мне объяснит, а главное, скажет, что делать. — Ваша сабля… — Он положил клинок на пороге. — Посоветуйте хозяину обзавестись более достойным оружием.

Я так и видела, как в спортзале подхожу к нашей любимой Сергачевой, женщине резкой и категоричной, выкладываю перед ней саблю и заявляю, что оружие так себе, один мой знакомый вампир посоветовал его сменить. А Сергачева берет в руку саблю и делает из меня целой две половинки. И я лечу, счастливая и свободная, над городом, над моей улицей и домом. Внизу стоят все мои знакомые, машут мне руками, требуют, чтобы я к ним приземлилась. Но я делаю над ними лишний крут. Вижу Пашку, Маркелову, могучую троицу из моего класса. Вижу даже учительницу по русскому. Она стоит, зло глядя на меня, и что-то говорит. Мне кажется, слова ее важны, поэтому я спускаюсь чуть ниже. Она резко выбрасывает вверх руку, хватает меня за локоть и прямо в лицо произносит:

— Es klingelt![25]

Я пытаюсь отлететь от нее, но держит она меня крепко. Я замечаю, чувствую, что рука ее становится все белее и холоднее, и уже не оглядываюсь, потому что знаю, кого сейчас увижу.