Желание

Затем я похлопываю его по плечу – одновременно подбадривая и угрожая – и шествую мимо. Машу Амке, идя к двери и давая Хадсону возможность выбрать что-то одно: либо накручивать себя, предаваясь злости, либо проглотить свою гордость и догнать меня.

Я бы погрешила против истины, если бы сказала, что мне не хочется, чтобы он выбрал второе.

Глава 15. Маленькое соревнование между узами

Я уже прошла половину пути до лестницы, почти убедив себя в том, что он позволил своей злости взять верх, когда Хадсон догоняет меня.

Я прислушиваюсь, оглядываюсь, ища его глазами, но он движется так быстро и так бесшумно, что, когда он со спины хватает мое запястье и разворачивает меня к себе, это становится для меня полной неожиданностью. Пожатие его руки мягко, несмотря на то, что я даже не успеваю сообразить, что происходит, когда вдруг оказываюсь лицом к лицу с наполовину раздраженным, наполовину удивленным вампиром.

В отличие от меня, Хадсон отлично понимает, что делает, когда теснит меня, прижимая спиной к стене, увешанной старинными гобеленами.

Я думаю, что, может быть, стоило бы вырвать руку, но, видимо, он смекает, что у меня на уме, потому что сжимает мое запястье чуть крепче – не так крепко, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы я почувствовала холодное пожатие его пальцев на нежной коже внутренней стороны запястья.

– Ты думаешь, ты одна способна использовать свои способности безответственно? – спрашивает он, и в его тоне звучит высокомерие, которое действует мне на нервы… и в то же время заставляет мое дыхание пресечься.

Сколько заезженных штампов. Парень ведет себя как придурок. Девушка дает ему достойный отпор. Парень бьет себя кулаком в грудь, и девушка попадает под действие его чар.

Ну нет, благодарю покорно. Битья себя кулаком в грудь недостаточно для того, чтобы я взяла под козырек – каким бы привлекательным и креативным ни был парень, который это делает.

И я говорю самым скучающим тоном:

– По-моему, ты заявил мне, что тебе нет нужды пускать в ход свою магическую силу. Ведь ты у нас вампир.

– Это было замечание, а не заявление о намерениях, – отвечает он, придвинувшись ко мне так близко, что я чувствую на своем ухе его жаркое дыхание.

По моему телу пробегает дрожь, вызванная отнюдь не испугом, и я пытаюсь отодвинуться, чтобы его рот оказался подальше от моей кожи – не потому, что мне не нравятся ощущения от его близости, а потому, что я боюсь, как бы они не пришлись мне слишком уж по вкусу.

– Надо же, какой облом, – говорю я ему, отодвинувшись наконец на достаточное расстояние. – А мне так хотелось еще раз посмотреть на то, как ты взрываешь все вокруг.

Он делается серьезным, и проказливый блеск уходит из его глаз.

– А я-то как старался, чтобы этого не произошло.

В его голосе звучит обычная для него насмешка, но теперь я уже достаточно хорошо его знаю, чтобы расслышать искренность, которую скрывает этот сарказм.

Она обходит психологический щит, которым я прикрывалась весь этот вечер, и я невольно выпаливаю:

– Да, я тоже.

Его плечи никнут, и на секунду у него делается такой убитый вид, какого я у него еще не наблюдала.

– Это полный швах, Грейс.

– Да уж, – соглашаюсь я, и тут он прижимает свой лоб к моему. Это интимный момент – и у меня мелькает мысль, что надо бы отстраниться. Но «интимный» не обязательно означает «носящий сексуальный характер». У нас с ним было много интимных моментов – ведь он как-никак несколько недель жил в моей голове. И я говорю себе, что это просто еще один такой момент.

К тому же, думаю, сейчас я нуждаюсь в его поддержке не меньше, а может быть, и больше, чем он в моей.

И я делаю то единственное, что могу сделать в этой ситуации, единственное, что кажется мне правильным. Я высвобождаю свое запястье и обнимаю его. Возможно, вселенная и подложила нам огромную свинью, сопрягши нас, но в эту минуту мы просто двое друзей, пытающиеся отдышаться посреди всей этой полной жопы.

По крайней мере, так я себе говорю.

Эти объятия длятся всего минуту, но ее достаточно для того, чтобы я запомнила, каково это – чувствовать, как его длинное гибкое тело касается моего.

Достаточно для того, чтобы ощутить быстрое-быстрое биение его сердца под моими руками.

И более чем достаточно для того, чтобы я…

– Я чувствовала тебя, – говорю я ему, когда он наконец делает шаг назад. – Когда была камнем. Я чувствовала тебя благодаря узам нашего сопряжения. Ты пытался достучаться до меня.

И в его глазах вдруг снова зажигается раздражение – и что-то еще, что-то такое, чему я не могу дать названия.

– Я подумал, что с тобой что-то стряслось, раз ты все никак не превратишься из статуи обратно в человека. Или что кто-то тебя заколдовал. Вот я и испугался. – Его взгляд ясно говорит мне, чтобы я больше не проделывала таких штук.

– Просто мне здорово не понравилось то, как ты со мной говорил. Я тебе не ребенок, и будь добр, не веди себя со мной так, будто я несмышленая малявка.

Кажется, я слышу скрип его зубов, но в конце концов он только кивает и соглашается:

– Ты права. Я прошу прощения.