Желание

– Да ну? – спрашивает он, и я впервые замечаю, что он забыл о своей так называемой форе и просто не отстает от меня. Он не переносится, а просто бежит, очень, очень быстро. – Проиграет что именно? А если поконкретнее, то что при этом выиграю я?

– Ты это серьезно? Вы слишком уверены в своих силах, мистер Вега, – кричу я ему сверху. И ускоряюсь, чтобы показать ему, что я вовсе не такой слабый соперник, как он думает.

Но ему хватает одной секунды, чтобы догнать меня.

– Просто скажите мне честно, мисс Фостер. – Он улыбается и одним махом перепрыгивает через гигантский валун. – Что именно я выиграю?

Я смеюсь, затем делаю сальто и ухожу в глубокое быстрое пике. И не останавливаюсь, пока не повисаю в нескольких футах от его головы – впереди и над ним.

– Проигравшему придется выполнить дополнительное задание по этике в одиночку.

Он вздергивает бровь.

– Это не совсем то, о чем думал я, но обойдемся и этим, – говорит он. И, чтобы выпендриться, перепрыгивает через меня. – Пока.

В тоне, которым он произносит это свое «пока», есть нечто такое, от чего у меня все трепещет внутри. Но прежде чем я успеваю сделать попытку понять, что это значит, он посылает мне воздушный поцелуй… и переходит в режим полноценного переноса. Читер.

Я лечу вслед за ним, взлетаю над верхушками деревьев. И выжимаю из своих крыльев такую скорость, на которую они только способны.

Внизу Хадсон мчится между деревьями, перепрыгивает через сугробы, стремительно сбегает с зазубренных скал. Я не отстаю от него, но это труднее, чем я думала. Я знаю, что вампиры умеют двигаться быстро – я видела, как это делают Джексон и Мекай, – но быстрота Хадсона – это что-то.

Хотя мне и нелегко не отставать от него, я наслаждаюсь каждой секундой этой гонки. На Аляску наконец-то приходит весна, и хотя температуры здесь все еще низки, природа вокруг нас оживает. И она великолепна.

Многие из здешних деревьев вечнозеленые, но когда мы приближаемся к подножию горы, где снег уже начинает таять, я вижу проклюнувшиеся зеленые побеги. Сверху я могу видеть далеко, и там, где снег стаял, на берегах просыпающихся озер уже цветут полевые цветы.

Бесстрашные и красивые, они усеивают землю, расцвечивая ее розовым и желтым, лиловым и голубым. Части меня хочется остановиться и понюхать эти цветы – я не видела цветов с тех самых пор, как в начале ноября покинула Сан-Диего, – но если я сделаю это, то точно проиграю гонку. А проигрывать я не хочу. Не только потому, что мне совсем не улыбается в одиночку корпеть над этим чертовым заданием по этике, но и потому, что проигрыш Хадсону уязвил бы мою гордость. Не потому, что мне так не хочется проиграть вампиру вообще, а потому, что я не хочу проиграть именно ему. Я не затем с самого начала нашего знакомства постоянно старалась иметь над ним перевес, чтобы дать ему побить меня теперь, в нашем первом настоящем соревновании. Нет уж, ни за что. Цветы подождут.

Мы уже спустились почти к самому подножию горы, и Хадсон пропал из виду, скрывшись в купе деревьев далеко внизу. Поначалу я не очень-то беспокоюсь – трудно разглядеть человека в еловом лесу, особенно если ты летишь над ним.

Но идут минуты, а я все никак не могу различить между елками его ярко-синюю куртку, и это начинает нервировать меня. Очень и очень.

Не потому, что я думаю, что он обогнал меня (хотя, когда речь заходит о Хадсоне, такое опасение имеет право на существование), а потому, что это Аляска, черт побери. Здесь, в этих глухих диких местах, может случиться что угодно.

Стоит ослабить внимание на одну секунду, и ты окажешься на дне ущелья с сотрясением мозга или сложным переломом, и там тебя попытается съесть медведь или стая волков.

Или на тебя может накинуться рассерженный лось, решивший испробовать на тебе свои рога.

Или тебя может проткнуть гигантская сосулька, когда ты сделаешь поворот… этот перечень опасностей все продолжается и продолжается, с каждой секундой становясь все более и более иррациональным. Правда, надо признать, что самый опасный хищник здесь – это Хадсон, хотя на этой горе и полно свирепых диких зверей, и я уверена, что справиться с ними ему не составит труда.

Но мне все равно хочется поскорее увидеть его вновь. Хочется удостовериться, что он в порядке – и что он не свернул куда-то не туда. Ведь если он в самом деле свернул не туда, то сейчас уже мог преодолеть половину расстояния до Канады или до Северного полюса – и тогда мы не попадем в пещеру Кровопускательницы.

Именно эта мысль, а не беспокойство за Хадсона, заставляет меня снизиться, чтобы лучше видеть то, что происходит между деревьями – во всяком случае, так я себе говорю. Но его по-прежнему не видно.

Моя тревога нарастает, она огромна, как те исполинские валуны, через которые Хадсон перескакивает с самого начала нашего пути, и я готовлюсь снизиться еще сильнее, к верхушкам елей. Можно написать ему на телефон и посмотреть, ответит ли он. Связь здесь не очень, но мы сейчас находимся не так уж далеко от Национального парка Динейли, значит, может быть…