Желание #5

Ник сидит на барном стуле, рукава его светлой футболки закатаны, а челка влажная, будто он совсем недавно плескал в лицо водой. В его руках бокал для виски, но мне хочется, чтобы он был пьян мною. Хотя лучше пусть кто-то из нас сегодня окажется трезвым. Это мне не помешает алкоголь.

Поэтому выхватываю бокал из его рук и выпиваю залпом. Точнее пытаюсь, потому что напиток неожиданно крепкий и обжигает горло. Да он всю меня обжигает! Таким можно гортань спалить.

Я кашляю, но зато мне становится еще жарче, чем после теплой воды.

– Я приняла ванну, – говорю я, хотя волосы не промокнула и теперь с них точно натечет лужа. – И успокоилась.

– Точно успокоилась? – он приподнимает бровь.

– Да.

– Тогда идем туда, где нам будет удобнее, – говорит Ник.

И подхватывает меня на руки.

Глава 9. Ник

Вета, придерживающая руками черное полотенце, с тяжелыми кудряшками, еще больше завившимися от влаги, с алеющими от смущения и хорошей порции виски скулами, пожалуй, самое сексуальное зрелище, которое я когда-либо видел. И она предлагает мне себя. Так безыскусно, невинно… Наивно полагая, что после случившегося с ней сегодня нужно обязательно броситься во все тяжкие. Чтобы кому-то что-то доказать.

Я не знаю, что именно произошло между ней и тем сосунком, но могу догадаться. Парень увидел красивую сексуальную девчонку, одну в большом городе, за которую якобы некому заступиться, и решил поиграть с ней. Считал, что она не сумеет перед ним устоять. А вот то, что девчонка была против, в мозгах этого недоноска, видимо, отложилось только сейчас. Когда я пришел забирать ее вещи, он отпрыгнул от кушетки с такой мордой, как будто я собирался отбить ему яйца.

По-хорошему, стоило это сделать.

Когда я вспоминал испуганную Вету, трепыхавшуюся в мою руках, решившую, что это он ее схватил, руки чесались вернуться и добавить придурку. Нужно было как следует подправить Владику физиономию, чтобы девушки от него шарахались.

Поэтому Владику повезло. Сегодня.

Я оглянулся, и единственное, что меня остановило – это испуганная девушка в одних носках. Для меня стало важнее отвезти ее домой. Бутылку коллекционного Dalmore, подаренную Максом в честь открытия одного из спортклубов, я тоже открыл специально для Веты. Немного алкоголя не помешает, чтобы расслабиться. А до «расслабиться» девчонке очень далеко. Даже после ванны дрожит, вся зажата, но продолжает упорствовать в своем желании довести до конца то, что не довел Владик.

Только у меня с тем придурком совершенно ничего общего.

Жаль, что она сейчас этого не видит.

– Тогда идем туда, где нам будет удобнее, – предлагаю я.

Подхватываю ее на руки, и сразу понимаю, что это зря, потому что близость рыжей – настоящее испытание для моей выдержки. Особенно, когда она хватается за мои плечи, бессознательно вонзая в голую кожу ногти и еще теснее прижимаясь ко мне. Настолько тесно, что я слышу, как прерывисто она дышит.

Какое там спокойствие? В глазах Веты по-прежнему плещется целое море страха и ожидания. Как будто я сразу же наброшусь на нее, стоит нам оказаться в спальне. А именно туда я ее отношу: опускаю прямо на пушистый ковер возле кровати. Рыжая не сводит с меня широко расширенных глаз. Ждет.

– Я не собираюсь тебя есть, – говорю я.

– Что?

– Что слышала. Если передумала, так и скажи.

В ответном взгляде вспыхивает надежда. Надежда удрать в бильярдную и там окунуться в собственные страхи. Но сегодняшней ночью оставлять Вету одну – самое худшее, что можно для нее сделать. И тем не менее я жду ее ответа и расслабляюсь только, когда девчонка качает головой:

– Нет.

Даже сейчас она вызывает во мне восхищение. Упрямая и гордая, пусть даже очень напуганная тигрица.

Подхожу к комоду и достаю небольшое полотенце, а потом возвращаюсь к Вете и, набросив его ей на плечи, осторожно вытираю мокрые волосы. В этом есть нечто глубоко интимное.

– Давай введем правило, – предлагаю я.

– Еще одно? – морщится рыжая, очевидно, выныривая из своих мыслей. Но именно этого я и добиваюсь.

– Всего одно, – усмехаюсь. – Ты мне доверяешь. Всю себя. Сегодня. Сейчас.

Вета поднимает на меня взгляд и смотрит так глубоко, что кажется видит меня насквозь.

– Я тебе и так доверяю, Омельчин. Иначе бы меня здесь не было.

Теперь она точно сердится и готова сказать что-то еще, но я притягиваю ее ближе и позволяю себе один поцелуй со вкусом виски и невинности.

Теперь я знаю ее секрет.

Я знаю все ее секреты. По крайней мере, те, что я успел прочесть.

У Веты не было мужчин, для нее это все впервые. Останавливает ли это меня? Нет. Особенно, когда она отвечает на поцелуй и пытается на ощупь расстегнуть пуговицы на моей рубашке.

– Не торопись, – говорю я, оторвавшись от пьяняще-сладких губ, и отвожу ее руки в стороны. Полотенце, конечно же, соскальзывает к нашим ногам: и то, которым я вытирал ее волосы, и то, в которое замотана Вета. И судя по тому, как тихо смеется явно захмелевшая рыжая, от последнего она избавилась нарочно.

– Ты уверен? Если передумал, так и скажи!