Желание #5

– Найти тебя было проще, чем ты думаешь. Очевидно, ты ее обронила.

Я смотрю на черный прямоугольник визитки тату-мастерской и барбершопа, которую захватила с собой в пятницу, и выдыхаю.

Нет, Ник не видел блокнот.

Хотя бы потому, что не преминул бы этим похвастаться.

Ну а я… Как обычно, вспылила.

– Я тебе не поблагодарила, – прочистив горло, решаю перевести тему. Правда, звучит двусмысленно, и я поспешно добавляю: – За то, что спас вчера.

– Не за что.

Это из разряда: «Любой поступил бы на его месте?»

– Я не думала, что окажусь в такой ситуации.

– Больше не окажешься, – закрывает тему Ник.

Так просто?

– И что, никаких нотаций?!

Ну супер! Я спросила это вслух.

– Смысл? – Он оглядывается на меня. – Разве эта история не научила тебя лучше разбираться в парнях?

– Судя по тому, что я проснулась в твоей постели, нет.

Ник отставляет тарелку с тостами в сторону и приближается ко мне, по его взгляду сложно сказать, что он думает. Я не убегаю только потому что… А зачем мне убегать? Но вот от этого взгляда мурашки по коже. Ник облокачивается на стойку, тянется через нее и проводит большим пальцем по моей щеке, заправляя выпавшую из хвоста прядь.

– Судя по тому, как ты кричала в моей постели, – говорит он с акцентом на последние слова так, что я не краснею исключительно из упрямства, – тебе понравилось.

– Кричала? Я ничего не помню, – замечаю я. Голос по-прежнему хриплый, но мне простительно: я простыла.

– Значит, придется повторить, – он не спрашивает, констатирует, как факт.

– Что повторить?

– То, что было ночью.

Нельзя краснеть!

Нельзя вспоминать, что он делал со мной ночью и краснеть!

Поздно. Кровь равномерно приливает к лицу.

Я действительно кричала, когда он вытворял все эти немыслимо приятные вещи своим языком и руками. Ну хорошо, если быть с собой до конца честной, то это было не просто приятно – это было улетно! Волшебно, великолепно, возбуждающе, и прочая «В». И судя по словам Ника, ему это прекрасно известно. То, как он действует на девушек.

Особенно как он действует на меня.

Я перехватываю его ладонь и опускаю ее на стойку, как если бы боролись, кто сильнее, и я победила. Смотрю Нику прямо в глаза:

– Я не говорила, что хочу продолжения.

Он приподнимает брови, в его взгляде читается, что с этим можно поспорить, учитывая, что я сама пришла к нему, сама попросила, а потом вовсе себя не сдерживала. М-да.

– Вчера я была не в себе. Поэтому говорила и делала… всякое. Но это не я.

– Действительно?

– Что действительно? – хмурюсь я.

– Может, это тоже ты, Вета?

Ник переворачивает мою руку ладонью вверх и пальцами скользит по предплечью от запястья к сгибу локтя, а я не знаю, что приятнее и откровеннее: его слова или эти невесомые прикосновения. Особенно теперь, когда я знаю, насколько откровенным он может быть. Особенно, когда Ник обходит стол и останавливается за моей спиной, а его ладонь так же легко скользит выше, к плечу, поглаживает обнаженную кожу на затылке.

Черт! Это подло, так делать! Потому что у меня сбивается дыхание, я не вижу его взгляда, но я его чувствую. Эти прикосновения, исходящие от Ника тепло и сила завораживают…

О чем мы вообще говорили?!

– Тебе не хватает свободы, тигренок, – Ник почти касается губами моего уха, и приходится сжать пальцы, чтобы сдержать дрожь, пронзившую меня всю. – Ты слишком сдерживаешь себя. Отпусти себя, и нам с тобой будет даже лучше, чем вчера.

Нам с тобой.

Мое сердце пропускает удар.

Мне и Нику.

Я облизываю пересохшие губы и пытаюсь переваривать его слова.

Неужели… Неужели, он предлагает мне стать его девушкой?

Мое детское желание.

Мечта.

Ник Омельчин. Предлагает. Мне. Быть с ним!

Это не шутка?

Ну нет… Вот он, стоит за моей спиной, почти-почти обняв. Надежный, сильный, красивый. А вчера вытащил меня из этой дрянной ситуации с Владом, а потом носил на руках. Буквально! Разве не таком я мечтала? Быть с ним. Чтобы именно он стал моим первым. Чтобы любил меня.

Так может правда перестать себя сдерживать?

В душе каким-то диким пестрым цветком, наполненным теплом и светом, раскрывается мое огромное-огромное счастье. Оно больше меня, больше этой квартиры, больше всего небоскреба. Да больше всей Москвы!

Я разворачиваюсь на стуле, и оказываюсь с Ником лицом к лицу.

– Что ты предлагаешь?

– Секс.

Мое счастье в один миг с громким «чпок» лопается, как мыльный пузырь, который окатывает меня отрезвляюще прохладной водицей и ошметками моих фантазий. Кажется, Дуравета – мое прозвище по жизни! Потому что только я могла нафантазировать себе чуть ли не свадьбу с Омельчиным. Хорошо еще не придумала имена нашим детям!

– Секс? – разочарование все-таки прорывается в мой голос, но не получается сдерживаться, когда во рту горчит от его слов, а внутри все медленно закипает, как магма под земляной коркой.

За кого он меня принимает?

Хотя и так понятно, за кого.

Вот только после всего, чтобы между нами случилось хорошего, я как-то позабыла, что передо мной Ник, мать его, Омельчин!

– Да, – сосредоточенно кивает Ник. – Божественный секс.

Он тянется ко мне, но я выставляю ладонь вперед, запечатывая ему рот.