Желание

Пока готовлю детям завтрак, смотрю утренний выпуск новостей. Там говорят то же самое, что я узнала из ночного эфира: Дэниела и офицера запаса перевезли на вертолете в больницу при Канзасском университете и немедленно доставили в хирургическое отделение. Они оба в критическом состоянии. Стрелявший, которого Дэниел остановил за проезд на красный свет, находился в состоянии наркотического опьянения. Его разыскивали за нарушения условий досрочного освобождения. Он покончил с собой на месте преступления.

После того как мы сажаем детей на автобус, Элиза идет со мной в дом.

– Я смотрела новости, – говорит она. – Должно быть, ты сильно переживаешь.

– Да, – говорю я, сглатывая слезы. – Звонила в больницу, но они не дают никакой информации. Он находится в реанимации, поэтому я не могу туда пойти. Придется ждать, пока Дэниела не переведут в обычную палату. Если переведут.

Элиза кивает и передает мне бумажные салфетки. Я промокаю глаза.

– Прошлой ночью я все рассказала Крису. Про Дэниела. Он не слишком хорошо это воспринял. Потеря доверия и все в том же духе.

– Мне очень жаль, – говорит подруга.

– Я заслужила это, – качаю я головой. – Элиза, мы только пошли навстречу друг другу. Все моя вина.

– Нет, Клер. Не будь к себе так строга.

– Но меня по-прежнему заботит Дэниел. Я не могу просто так наплевать на него.

– Конечно нет. За него сейчас многие переживают. За обоих офицеров. Даже те, кто их не знает. Ужасно, когда происходит что-нибудь подобное. Дай Крису время. Он справится с этим.

Знаю, что Элиза права, и Крису всего лишь нужно время смириться со всем.

Отправляю ему сообщение:

«У тебя все в порядке?»

Через час приходит ответ:

«Все нормально».

Нормально. Означает это, что все как раз наоборот.

Большую часть дня трачу на рутинные дела, не выключая телевизор и через каждые пятнадцать минут проверяя новости на ноутбуке. В начале четвертого на экране вновь появляется надпись «Экстренное сообщение». Я задерживаю дыхание. А потом плачу, услышав, что умер офицер запаса.

Я испытываю ужасные угрызения совести: ведь я рада, что это не Дэниел.

Глава 65 Клер

– Мам?

Я еле продираю глаза.

Рядом с кроватью стоит Джош в пижаме.

– Нам разве не пора вставать? – спрашивает он.

Смотрю на часы: 7.34. В три часа ночи я еще не спала, несмотря на отчаянные попытки заснуть. Перепробовала все: почитать, посмотреть скучное телешоу, полежать в темноте, пытаясь очистить сознание. Ничего не сработало. Я места себе не нахожу, не зная, как там Дэниел, а ответные сообщения Криса очень кратки. Напряжение и тревога растут, я на грани срыва, в голове вертятся различные варианты исхода, отнюдь не оптимистичные. В итоге в начале пятого, не в силах больше терпеть бессонницу, я приняла «Бенадрил», который наконец помог. Даже слишком хорошо, я бы сказала.

О боже, уже так поздно! С бешено колотящимся сердцем отбрасываю одеяло:

– Джош, одевайся. Я разбужу твою сестру.

– Хорошо, – отвечает он и убегает.

Поднимаю с кровати сонную Джордан и велю собираться, затем бегу на кухню и готовлю завтрак. Батончики мюсли, бананы и сок – все, на что хватает времени.

Джош садится за стол и принимается за еду, а Джордан, в отличие от брата, заходит на кухню без особой спешки.

– Быстрее, Джордан, – говорю я. – Поторапливайся, хорошо?

Глаза мои горят, сердце отчаянно стучит, а ноги будто бетонные. Мы идем до угла и успеваем за пятнадцать секунд до приезда автобуса. Встречаем лишь Элизу с Трэвисом. Я даже рада, что сегодня утром нет Джулии и Бриджет. Потом смутно припоминаю, что Джулия до сих пор на лечении, а дом Бриджет опустел.

– Как ты сегодня? – спрашивает Элиза.

Мне становится немного легче от ее успокаивающего голоса и сочувственного взгляда.

– Нормально. Просто очень устала. Крис по-прежнему не разговаривает со мной. В основном переписываемся.

– Хочешь, составлю тебе компанию? Могу пропустить йогу.

– Не надо, – говорю я. – Спасибо. Наверное, пойду посплю.

– Хорошо, – отвечает Элиза и пожимает мою руку.

Возвращаюсь домой, бросаю ломтик хлеба в тостер, а когда он выскакивает, намазываю его тонким слоем арахисового масла. Мне не хочется есть, даже не знаю, смогу ли я, но выбора у меня нет. Уже после третьего кусочка съеденное просится обратно, но я сдерживаюсь и доедаю тост. Раковина завалена немытой посудой, а гранитная столешница заляпана, но я оставляю все как есть. Позже приведу в порядок и себя, и дом. Сегодня вечером возвращается Крис, а значит, придется дать достойное премии «Оскар» представление, чтобы за ужином дети не заметили напряжения между нами. Мы слишком хорошо умеем притворяться, однако я измотана до предела.

Такер терпеливо ждет рядом с пустыми мисками, я наполняю металлические контейнеры едой и свежей водой.

– Прости, дружок, – говорю я и сажусь, обнимая его и зарываясь носом в мягкую шерсть.