Желание герцога

Ей показалось, что в комнате стало жарче, и что она сжалась в размерах, пока он продолжал сладко мучить ее жаркими прикосновениями губ и языка. Саймон, казалось, еще теснее прижался к ней всем телом, и Лиллиан выгнулась ему навстречу. В конце концов он повалил ее на бильярдный стол, накрыв своим напряженным телом.

Лиллиан никогда не испытывала такого наслаждения. Она горела как в огне, воспламенившись от его страсти. Грудь налилась сладкой болью желания, соски напряглись, по телу пробежала дрожь, а жаркое лоно пылало и молило о близости.

В сладких муках, казалось, прошла целая вечность, когда руки Саймона пришли в движение. Ладонь легла на ключицу, задержавшись там в нерешительности, чувствуя, как поднимается и опускается ее грудь. Саймон не мигая посмотрел в глаза Лиллиан. На таком коротком расстоянии цвет его зеленых глаз был настолько глубоким, что у Лиллиан возникло желание отвести взгляд, но она не смогла, даже когда его пальцы скользнули вниз, остановившись в ложбинке на груди.

— Саймон, — простонала она, чувствуя, что должна возмутиться интимностью его действий, но у нее так ничего и не получилось.

Подобные прикосновения казались естественными. Ее захватило ощущение того, что она все делает правильно, позволяя ему заявить о своих правах на нее так, как ни один мужчина прежде не делал и, возможно, никогда больше не сделает.

Саймон улыбнулся, но ничего не ответил. Вместо этого его рука накрыла грудь Лиллиан. Она беспомощно выгнулась навстречу, удивляясь, какой горячей и страстной делают ее эти прикосновения. Тонкий шелк платья не защищал от тепла руки. Лиллиан вздрогнула, представив, как было бы замечательно, если бы на ней не было платья. Если бы его рука касалась обнаженного тела.

— Холодно? — пробормотал Саймон, уткнувшись в ее шею.

— Жарко, — умудрилась покачать головой Лиллиан и задохнулась, почувствовав, что его губы нашли пульсирующую жилку у основания шеи. — Очень жарко.

Саймон поднял голову. Его глаза горели желанием.

— Я могу помочь.

Он отступил назад и мягко потянул за собой Лиллиан, усаживая ее на столе. Она не сопротивлялась. Не могла сопротивляться, даже когда он расстегнул одну крошечную пуговицу на ее платье спереди. Лиллиан с удивлением смотрела на него, а он прижался губами к обнаженной коже и стал целовать ее.

— Саймон, — выдохнула Лиллиан, впиваясь пальцами в его плечи, когда его язык прошелся по кружевной кромке рубашки.

— Так прохладнее? — прошептал он, обжигая своим дыханием ее кожу.

— Н-нет.

— Тогда придется действовать дальше.

Он усмехнулся, потянув платье вниз к талии, освобождая ее руки. Лиллиан приподняла бедра, и платье наконец с тихим шуршанием упало на пол.

— Ты прекрасна, — низким, с нотками благоговения голосом сказал Саймон.

С этими словами он сунул пальцы под тонкие бретельки рубашки и спустил их вниз. Лиллиан оказалась до пояса обнаженной.

Скромность предписывала смущение, она должна была прикрыться. Но Лиллиан не сделала этого. Она не хотела прикрываться. Ей нравилось, как Саймон смотрит на нее, как горят страстью его глаза. Он смотрел на нее так, словно перед ним было самое изысканное создание, которое ему когда-либо приходилось видеть. Лиллиан никогда не испытывала ничего подобного.

— А т-тебе не жарко? — заикаясь, спросила она, совершенно не умея флиртовать и соблазнять.

Ей казалось, что она ведет себя неуместно и глупо, пытаясь играть в игру, в которой он хозяин.

— О да, — губы Саймона расплылись в чувственной полуулыбке.

Лиллиан протянула руку, дрожа всем телом, нашла ворот его измятой рубашки и коснулась пальцами обнаженной кожи. Она никогда прежде не прикасалась так к другому человеку. Она никогда раньше не ощущала напряженной неподвижности мужского тела. Ей нравилось это, но хотелось большего. Она хотела видеть его, прикасаться к нему и познать его на вкус так же сладострастно, как это делал он. Где-то в глубине души ей хотелось заявить о своих правах на него, независимо от того, насколько кратким будет это право владения.

Неповоротливыми, словно окаменевшими пальцами Лиллиан попыталась расстегнуть его рубашку. Саймон не пытался помочь ей или помешать, просто наблюдал за ее действиями горящим взглядом. Лиллиан наконец справилась с задачей и сбросила рубашку с его плеч.

У нее пересохло во рту. Она никогда раньше не видела обнаженное тело мужчины, но что-то подсказывало ей, что сейчас перед ней стоял образец мужской красоты. Широкий разворот плеч, напряженная неподвижность мускулатуры, жесткие завитки волос на груди.

Ей доставляло удовольствие смотреть на него. Он совершенно не соответствовал нынешнему образу ленивой аристократии, потому что на плоском животе отчетливо выделялись планки мышц. А волосы на груди продолжались тонкой линией вниз и исчезали за поясом.

— Лиллиан, — пробормотал он.

— Да?

Она смущенно взглянула на него.

— Дыши, дорогая.

С этими словами Саймон обнял ее за шею и потянулся к ней губами.