Желание и наслаждение. Эротические мемуары заключенного

Самым ушлым их моих приятелей был Карлиту. Его бабушка, дона Консейсан, жила в доме, смежном с нашим. Мать родила Карлиту до замужества. Выйдя замуж, она перебралась к мужу, а Карлиту оставила бабушке. Через несколько лет она вернулась и привела еще троих детей. Звали ее Лидия. Весь квартал ее чурался. Мой отец не хотел, чтобы я водился с Карлиту. Зато другие родители запретили детям встречаться со мной. Именно Карлиту рассказал мне про козочек.

Козочками называли девчонок, которые жили в бараках, в трущобном квартале «Маркони». Его так назвали из-за того, что рядом находилась радиостанция имени Маркони. Козочки были мулатками, которые вместе с матерями ходили по дворам и просили милостыню. Все им подавали, даже моя мать, несмотря на то, что сама нуждалась. Карлиту утверждал, что знаком с этими девчонками. Он говорил, что за определенную сумму они окажут услугу. Какую? Я хотел узнать, чтобы выяснить, стоит ли. Они раздеваются и дают себя потрогать. А натянуть их можно? Нет, они не позволяют. Боятся – девственницы ведь. Впрочем… кто их знает? Если хорошо заплатить, так может, и дадут.

Я решил разжиться деньгами. Поступал я дурно, что и говорить. Таскал из отцовского кармана, выпрашивал у бабушки, сдавал цветные металлы в приемный пункт. Таким образом у меня накопилась достаточная, как мне представлялось, сумма. Я разыскал Карлиту. Назавтра всё должно было состояться. Придут три девчонки. Шоу решили устроить в одном из пустующих домов. Поговаривали, что место это нечистое, но мы, ребятня, ничего не боялись.

Задолго до условленного часа я стал докучать Карлиту. Мы пришли на место раньше срока, и я принялся его расспрашивать, что нам предстоит увидеть и каковы из себя девочки. Дом был большой, но довольно мрачный, некрасивый и трухлявый. В ожидании мы переминались с ноги на ногу.

Им было лет по двенадцать – тринадцать. Но крохотные груди уже выделялись у них под платьицами. Одна была покрасивее остальных. У тех, что помладше, личики были совсем неказистые.

Та, что посмазливее, подошла к Карлиту договориться. Запросила она немало, но я заплатил, не моргнув глазом. Отдал ей всё, что было. Она сказала, что я еще маленький, и это взбесило меня. Я решил доказать, что я не ребенок. Член у меня уже стоял.

Некрасивенькие сняли платьица. Трусиков на них не было. Я стал рассматривать их вблизи. Груди казались вполне сформировавшимися, соски торчали. Внизу у них был нежный пушок. Мне страшно хотелось, чтобы они раздвинули ноги, и я попросил их об этом. Они раздвинули, но не до конца, и я увидел меньше, чем ожидал. Я пытался сделать это силой. Они не дались. Больше всех мне позволила та, что посимпатичней – худенькая, тонконогая, с реденькими волосами на лобке, с грудями размером с вишню. Она разрешила мне трогать и ласкать себя. Кожа была нежная, мне хотелось укусить ее. Член у меня болел от напряжения.

Карлиту щупал полненькую девочку, а та теребила его член. Я спросил другую, не даст ли она мне в попку, хотя мне ужасно хотелось войти в щелочку спереди. Она не дала, разрешила только потереться – а это совсем не то! Я встал позади девочки и начал. Она, видимо, передумала и решила уклониться. Я не сдавался и с силой вошел в нее. Козочка громко застонала и попыталась вырваться. Я был полон решимости бороться за свои права и не сдавался. За свои деньги мне хотелось удовольствия. Я громко вскрикнул и кончил. Она вырвалась и убежала. Остальные бросились за ней. Мы с Карлиту оставались еще некоторое время. Настроение у нас было скверное. Мне было невтерпеж, надо было что-то делать. Много вопросов – и ни одного ответа. Много желаний – и ни одного не исполнить. Выйдя из заброшенного дома, мы повстречали Тодинью.

Мне всегда хотелось, чтобы у меня были братья. Быть единственным ребенком невыносимо! Нужно с кем-то делиться, кому-то доверять, с кем-то быть откровенным. А вот о сестрах я никогда не думал. Нет, сестер мне не надо! И всё из-за моего друга Тодинью. У него было три сестры, и ему, как старшему, приходилось обо всех заботиться. Его мать работала в префектуре города Сан-Паулу, и зарплаты ей не хватало, чтобы содержать четверых детей. Она воспитывала их одна. Тодинью был им вместо отца. Он был всего на два года старше Жуссары. Остальные были еще младше, и намного.

Они жили в многоквартирном доме по соседству с нами, в одной комнате с кухней. Жили в тесноте, спали вместе. Моя мать помогала этой семье как могла, потому что дружила с доной Лидией. Там вообще матери проявляли удивительную солидарность. На этой улице никто не голодал, потому что все помогали всем.