Желание клиента – закон

Дом представлял собою традиционное строение времен социалистических пятилеток и колхозного рвения. А ведь когда-то Тюльпановка гремела на всю округу тракторным шумом, благоухала запахами навоза и прочих удобрений, а по весне утопала в сумасшедшем яблоневом цветении. Однотипные домики строили за счет государства, и этим дармовым жильем переманивали рабочую молодежь из городов. Сейчас, как я успела отметить по пути от машины, они в большинстве стояли заброшенные. В одном из таких строений и поджидал меня беглый предатель американских политических идеалов. Несмотря на мрачное осеннее время, электрические лампы не горели. Мужчина сидел на подоконнике спиной к уличному свету, и из-за этого мне было сложно детально рассмотреть черты его лица. Но телосложением он обладал плотным, даже, наверное, могучим, по крайней мере на такую мысль наводила ширина его плеч, закрывавших не только окно, но и часть стены.

– Здравствуйте, Евгения, – не стал тянуть интригующую паузу хозяин дома, продемонстрировав прекрасное произношение, по которому было практически нереально определить в нем иностранца.

– Добрый день… э…

– Джордж, меня зовут Джордж Бруклин, – немедленно представился он. – Это я вам писал.

– Что ж, я так и полагала.

– Давайте присядем, – предложил он, отошел от окна и подвинул в мою сторону один из стульев у стола. – Чай, кофе?

– Кофе, – решила я, заметив на небольшой электрической плитке, стоявшей тут же на столе, турку с дымящимся и, судя по аромату, недавно сваренным напитком. – У вас прекрасный русский, и как удалось его не забыть, вы писали, что покинули Россию в пятилетнем возрасте? – искренне восхитилась я, пока хозяин наполнял чашки.

– Я много читал классиков.

– Толстой, Достоевский, Пушкин, Чехов, Лермонтов? – выдала я стандартный перечень.

– Разумеется, – улыбнулся он. – Еще Маяковский, Булгаков, Пастернак, Солженицын и многие другие. А главное – современные авторы, Пелевин, например, а то как бы я изъяснялся, приехав на родину…

– В каком смысле?

– Мне надо было уяснить, на какие более понятные современному человеку выражения заменить в моем лексиконе «милостивый государь», «ваше сиятельство», «ах, как вы не правы, сударь» и прочие фразы.

– О! Теперь ясно, – я не сдержала улыбки. У меня сложилось довольно благоприятное первое впечатление об этом мужчине, но торопиться с выводами было не в моих правилах, свои эмоции я всегда держала глубоко внутри. Собеседник не мог по мимике и вежливой улыбке определить мое истинное настроение в данную минуту.

Джордж придвинул к столу второй стул, сел напротив меня так, что свет от окна теперь падал ему на лицо, и я наконец смогла рассмотреть его. Он оказался довольно приятным внешне мужчиной примерно сорока лет, с глубокими серыми глазами, в уголках которых было несколько мелких морщин, словно от частого смеха или подозрительного прищура. Темно-русые волосы были подстрижены коротко, твердая линия подбородка неожиданно прерывалась посередине неглубокой впадиной, добавлявшей всему его образу мужественности и какой-то жесткости.

– Евгения, я навел о вас справки и имею довольно четкое представление о вашем богатом послужном портфолио, – без экивоков вдруг перешел он к делу. Я поняла, что спрашивать, что и кто именно ему рассказал обо мне, смысла нет. Свои источники и информаторов этот беглый шпион мне вот так сразу раскрывать не станет. Не тому его учили в ЦРУ. Поэтому я ограничилась лишь замечанием:

– Надеюсь, что факты не исказили.

– Уверен, что нет, – он отпил кофе. – Да и придумать такое, признаюсь, сложно. Теперь же, когда я вижу вас, у меня возникли некоторые сомнения, что такая хрупкая красавица в состоянии в одиночку противостоять чуть ли не целому батальону спецназа…

– О, что вы, – поспешила я остановить его. – Это преувеличение. В поединках, особенно когда соперник превосходит меня по силе, я использую другое оружие…

– Позвольте предположить, – настала его очередь перебивать, – вы, должно быть, говорите об уме и хитрости. – В этот момент он сощурил глаза, подтверждая мои догадки о причине появления мелких морщинок в их уголках.

– Вот именно, – подтвердила я, скромно потупив взор. Должна отметить, что моя реакция не была кокетством, просто я предпочитала не разглагольствовать о былых успехах, а совершать конкретные поступки, расставляющие по местам все догадки и неточности.

– Я решил обратиться именно к вам, потому что вы не работаете ни на одну государственную структуру, – вернулся к своим проблемам заморский гость, – а значит, на вас не оказывают давление разного рода клятвы и присяги, которые должны давать военные.

– Это точно!