Желание (ЛП)

Как мне пришлось смотреть, как умирает мама. Я вспомнил, как в тринадцать лет

сжимал ее пальцы, онемевший, не в состоянии плакать, а она боролась за каждый

хрипящий вдох. Я не мог так легко сейчас представить ее лицо, но мог ощущать ее руку в

своей. Она едва заметно сжимала мою руку в ответ… а потом уже не могла этого делать.

Линь И в этот раз отвечала дольше, сердце колотилось в моей груди.

«Я не это имела в виду. Но миссия важнее. Ты это знаешь».

Я хотел кричать. Бить стену.

«А если Цзинь смотрел? – продолжила она. – Он уже о тебе знает».

Она была права, я знал это. Наша миссия была важнее. И я действовал по личным

интересам. Сострадание не помогло бы нам.

«Этого больше не произойдет», - ответил я.

«Я знаю, что ты добрый, Чжоу. Я всегда это знала», - прислала она. И добавила два

розовых сердечка.

Я отцепил Вокс и бросил на кровать, а потом лазал остаток ночи по стенам. После

почти трех часов лазания по стенам и потолку мое тело не выдержало, и я повис вверх

ногами на горизонтальной балке. Я выключил свет голосом и смотрел в окна от пола до

потолка на мерцающие огни Тайпея внизу. Здание 101 окружал красный неоновый свет,

отражая мое настроение. Торопливый. Нетерпеливый. Злой.

Попытка спасти больного мэй была большим риском. Но я не жалел об этом. При

виде него я ощутил беспомощность, которая была, когда моя мама была больна. Я не мог

ничего сделать. Так было всю жизнь. Я должен был хоть попытаться в этот раз.

Я повис на руках, когда закружилась голова, закрыл глаза, прогоняя из головы вид

моего города в неоновом свете, пока мне не стало лучше. Я спустился со стены, робот

бесшумно подавал мне веревку, пока я быстро летел вниз, наслаждаясь этим. Я принял

душ в забавной ванной комнате, где светились только стеклянные итальянские плитки

бирюзового и голубого цвета, а потом рухнул на большую кровать, все еще мокрый и

голый.

Я спал, мне ничего не снилось, пока дверной звонок не разбудил меня.

- Мистер… - Сяо Хуань кашлянул. – Доброе утро, Джейсон. Мисс Цзинь пришла к

вам.

Я застонал и закрыл лицо большой подушкой. Который час? Я посмотрел одним

глазом на часы на стене над кухонной стойкой. 9:53.

- Скажите мисс Цзинь…

- Эм, она уже поднимается, - сказал он.

- Ха! – прохрипел я. – Спасибо, Сяо Хуань!

Я неуклюже скатился с кровати, а потом встал у окна, глядя на город. Утро было

плохим, коричневый смог навис над Тайпеем. В эти дни загрязнения ощущались особенно

сильно в горле и носу, жгли и чесались, и казалось, что на глазах пелена из пыли. Я протер

глаза, словно для раздражения хватало одного воспоминания, а потом провел рукой по

волосам.

Снова раздался дверной звонок.

- Джейсон? Это я.

- Дайю, - сказал я натянутым голосом. – Минутку. Прошу, - я не привык к

вежливости после долгой жизни на улицах. Было не до вежливых слов, когда ты голодал,

или когда тебя избивали или обворовывали.

Я прошел в гардеробную, стены были из розового дерева, даже экстравагантнее, чем

в ванной, одежды здесь было больше, чем у многих мэй за многие жизни, я вытащил

черную футболку с длинными рукавами и джинсы, не думая. Виктор разозлился бы,

узнав, что я ношу одну и ту же одежду, учитывая, сколько он потратил. Я надеялся, что он

не узнает. Я пробежал в ванную, почистил зубы и умылся, а потом приказал открыть

входную дверь.

Я услышал шаги Дайю, она прошла в квартиру.

- Я тебя разбудила, - сказала она.

Я вышел из гардеробной и улыбнулся ей, провел рукой по волосам, так их

приглаживая. Дайю рассмеялась. При виде нее мое тело всегда гудело – внутренний ответ,

смесь тревоги и желания. Она была в сиреневом костюме, держала шлем под одной рукой.

Ее черные волосы были стянуты в хвост. Я изучал выражение ее лица и стойку, пытаясь

понять, помнит ли она что-нибудь. Но тогда она не пришла бы, да?

- Доброе утро, - сказал я. – Я долго спал. Моккачино?

- С удовольствием, - она устроилась за столом и положила на него шлем с легкостью,

выглядя уверенно, как всегда.

Мои плечи расслабились, и я ощутил, что напряжение в груди уходит. Стирание

памяти работало.

- Может, хочешь что-нибудь поесть?

- Я уже поела, - ответила она. – Но ты можешь сводить меня на ужин после тура.

Я ухмыльнулся.

- Ты меня приглашаешь?

- Ты поймешь, когда я тебя приглашу, - ответила она.

Я рассмеялся и стукнул кулаком по сердцу, словно был ранен.

- Хорошо. Ужин, но только из-за необходимости.

Она вскинула бровь, а я ушел на кухню, на этот взгляд было легко попасться. Я

заказал два моккачино и зажарил три кусочка хлеба-таро, проглотив в процессе банан.

Даже после шести месяцев я не привык есть, что захочу, когда захочу. Тело еще помнило,

что такое постоянный голод.

- Разве у тебя сегодня нет занятий? – я поставил ее моккачино на стол, она помахала.

- Это выпускной год. И у меня практика у отца. Школа подстраивается под мое

расписание, - она сделала глоток кофе и слизнула сливки с губы.

Я старался не смотреть.

- И я учусь там лучше всех, - сказала она.

Я сел напротив нее и ел, пока она скользила взглядом по квартире.