Желание (ЛП)

Мы переглянулись, волоски на моих руках встали дыбом.

- Мам? – крикнул Арун и толкнул дверь плечом. Она громко загрохотала, звук

разносился эхом по пустому коридору. – Помоги, - попросил он.

Мы досчитали до трех и бросились на дверь. Арун был коренастым, а я худым, но у

нас было немного мышц. Дверь выглядела старой, была изначально здесь, она недовольно

скрипела.

- Еще раз! – сказал я.

Мы снова ударились об нее, в этот раз раздался громкий треск. Мы ввалились в

комнату.

Арун вскочил на ноги, я выпрямился.

- Мам! – он подбежал и опустился возле доктора Натарай, лежащей на полу у стола.

Рядом с ней лежал лиловый шарф. Арун гладил ее щеки, убирал волосы с глаз. Но по

одному взгляду на бледность ее кожи было все ясно. Ее теплая смуглая кожа была

пепельно-серой, конечности лежали как у трупа, а не как у человека без сознания. – Нет! –

взвыл Арун, прижимая ее к себе, укачивая ее. – Нет, мам! – он обхватил ее руку, тер

пальцы, словно так мог вернуть ее.

От его горя в моем горле появился ком. Я опустился рядом с ним, схватил его за

плечо. Я поискал пульс, Арун поднял кулак, словно хотел ударить меня или отбить руку.

Я покачал головой, подтверждая то, что мы оба уже знали. Печаль и гнев нахлынули на

меня, и вдруг я словно стал тринадцатилетним, снова одиноким, беспомощным,

держащим тело матери в руках. Я тогда не хотел утешений. Я хотел избить мир.

Только не доктор Натарай. Не наша тетя.

- Но как? – проревел он, мой тихий друг, никогда не повышавший голос. – Почему? –

он схватил подушку с соседнего кресла и подложил под ее голову. Арун вскочил на ноги и

принялся дико озираться.

Аккуратный стол доктора Натарай был в хаосе, верхний ящик был выдвинут. Два

пустых флакона были на столе, еще один упал на пол. Арун подошел к столу и схватил

один.

- Адреналин. Это были ее вещества на случай аллергии, - он потряс пустой шприц. –

У нее аллергия на арахис, но она была осторожна.

- Нужно вызвать скорую, - сказал я.

На стене за нами был включен экран, но я не обращал внимания на тихие голоса, как

и на программу, что там шла.

- Нет, - ответил Арун. Он поднял один из пустых шприцов и постучал о ладонь. Он

поднял шприц к лампе над нами, крутя его и потряхивая. – Во всех трех шприцах

жидкость оставила коричневый след. Адреналин.

Я не сразу понял, что он сказал.

- Черт, - сказал я.

- Все закончилось, - сказал Арун, - но дата свежая. Она была осторожна. Она бы не

позволила даже одной ампуле закончиться, а трем – тем более. Ее жизнь зависела от этого.

Я склонился и поднял разбитый ноутбук доктора Натарай.

- А вот ее Ладонь, - она лежала недалеко от тела доктора Натарай. Экран устройства

связи тоже был разбит, но не от падения, а словно на него кто-то наступил. А потом я

заметил, что доктор Натарай что-то сжимала в руке. Ее рука была прижата к груди, словно

защищая это.

Пульт от экрана.

Я повернулся к экрану на стене, голос пробился через панику и смятение. Доктор

Натарай сидела в красном кожаном кресле, ладони были сцеплены поверх складок ее

темно-зеленого и золотого сари. Она выглядела величественно как королева.

- Мы должны что-то делать, чтобы уйти с разрушительного курса. Мы должны

работать вместе, чтобы уменьшить загрязнения, что мы выбрасываем в воздух, которым

дышим, в воду, которую пьем, в почву, где растет наша еда. Я прошу правительство

Тайваня принять необходимые законы, чтобы исправить наши ошибки ради нас. Ради

Земли, - она смотрела в камеру, темно-карие глаза были добрыми, но решительными. –

Мы отравляем себя. Нашу планету. Наш дом, - подчеркнула доктор Натарай.

Юная ведущая программы «Давайте поговорим» кивнула, а потом склонилась,

скрестив идеальные длинные ноги.

- И что вы скажете ю Тайваня, которые проживают здоровые долгие жизни в

регулируемом помещении и в их костюмах? Которые говорят, что проблемы нет?

Улыбка доктора Натарай была решительной.

- Это временное решение. Я говорю всем ю Тайваня, всем, кто считает, что у них

есть все в этом мире, кто верит, что можно выжить, окружив себя пузырем. Нет. Все мы –

создания этой земли, этой общей экосистемы, - она подняла руки, ладони все еще были

сжатыми, а пальцы – переплетены. – Мы связаны. Мы едины. Вы не сможете выжить,

пока экосистема вокруг вас умирает. Вы не можете скрыться от эффектов глобального

потепления. Все плохо. Я прошу не ухудшать ситуацию. Еще не поздно изменить курс.

- И как обстоит дело с продвижением закона о помощи окружающей среде, доктор

Натарай?

Лицо доктора Натарай ожесточилось, она поджала губы.

- Хуже, чем я ожидала. Я пыталась продвинуть закон в законодательный юан почти

год, но прогресса нет. У меня есть доказательство, что кто-то активно работает против

рассмотрения этих законов.

Глаза ведущей расширились от потрясения.

- Кто же?

- Не знаю, - доктор Натарай смотрела в камеру. – Но когда я узнаю, я пойду на все,

чтобы раскрыть их. Дело не в бизнесе, политике или выгоде. Дело не в здоровье. Дело уже

в нашем выживании.