Желание (СИ)

Лоренс вышел за дверь, а Мартин, взбешенный отказом, долго еще не мог успокоиться. Он ходил по кругу, тихо проклиная Лоренса, досадуя и жалуясь самому себе. Но что делать, он пока что не знал. Понимал он только одно, что влюбился в этого расчетливого, язвительного гада, и что смиряться с отказом он не желает.

Часть 8. Затишье

Лоренс остался верен себе. После разговора с Мартином их отношения приобрели исключительно деловой характер, но это было только внешне. Да, они неплохо сработались, притерлись друг к другу и даже, находясь в тесном помещении, сохраняли независимый и деловой вид. Но стоило только Лоренсу отвернуться, как наигранная безмятежность Мартина гасла, и он угрюмо смотрел в спину бывшему любовнику. Часто, очень часто мальчишка хотел даже ударить Рафаэля, избить. Кулаки сами сжимались, но стоило наследнику поймать взгляд Лоренса, как ненависть тут же угасала, будто ее и не было.

Ежедневная мука, которую испытывал Мартин, на работе не заканчивалась. Он приходил домой и часами сидел в кресле, не шевелясь, думая о Рафаэле, гадая, чем же он не угодил как любовник? Или дело действительно в работе, которую Лоренс боялся потерять? Иногда он пытался об этом выспрашивать Рафаэля, но наставник так ловко уходил от темы, что мальчишка так ничего и не узнавал, лишь начиная мучиться еще сильнее. Посоветоваться было не с кем. И периодами он впадал в депрессивное состояние, ощущая собственную неполноценность, которой, как ему тогда казалось, он обладал с избытком.

Тогда, стараясь понравиться Рафаэлю, он работал над собой, делая за короткий срок такие успехи, которые поражали абсолютно всех, включая и Лоренса, который периодически, в очень разумных пределах, хвалил своего начальника. Что думал обо всём сам Рафаэль, оставалось только догадываться, но если бы мальчишка как-нибудь зашел в неурочный час в кабинет к наставнику, то вполне мог бы застукать его, нюхающим украденный шейный платок Мартина. В эти минуты Лоренс трогал себя за грудь и прикрывал глаза, наслаждаясь запахом альфы, которого сам и отшил. Жалел он об этом? И да, и нет. Но Рафаэль не позволял себе думать об альтернативе.

А президент между тем выздоравливал. И самым частым гостем в его палате был Стивенс. Томас Сью знал обо всём, что происходило в офисе, но вслух не делал никаких выводов, что не устраивало главного доносчика, который по известным причинам все лавры всегда забирал себе, а все косяки валил на конкурента. Президент, конечно же, идиотом не был, однако неоспоримый факт связи между Мартином и Рафаэлем сильно подорвал доверие Томаса к своему заму. Он не мог простить Лоренсу того, что тот воспользовался болезнью президента и решил приручить наследника себе, очевидно, желая оставаться главным.

Но одного этого было недостаточно, чтобы президент уволил бы Рафаэля. И Стивенс понимал это. Поэтому он подолгу размышлял над тем, как бы подставить Лоренса. И он придумал. Камнем преткновения между президентом и замом был тот самый проект "Вдохновение". Сам Стивенс не считал опасения Рафаэля стоящими внимания, но, так как это тормозило развитие проекта, то мужчина решил подделать результаты лабораторных анализов и предъявить всё президенту под тем соусом, что вопрос запуска проекта был заморожен Лоренсом исключительно из-за личных амбиций, стремления противопоставить себя самому Томасу.

Презентация прошла на ура, и после нее президент был в бешенстве.

- Кстати, компания "ТС" ведет уже переговоры на покупку патента, и со дня на день сделка должна состояться, - Стивенс изображал полнейшее расстройство, хотя сам в этот момент лишь боялся быть уличенным во лжи: интересовалась ли компания "ТС" технологией, доподлинно никто не знал.

- Ах, сучонок... Хватит мне тут лежать, пора возвращаться на свое место, а то всё к чертям разворуют! - Томас скрипел зубами от злости на своего зама. По большому счету, возвращаться в строй президенту было, мягко говоря, рановато. Обе переломанные в нескольких местах ноги были закатаны в гипс, в горле еще находилась трубка, поврежденный позвоночник только начал заживать, к тому же, президент быстро уставал. Но сейчас его это нисколько не волновало, - Я возвращаюсь, но пока об этом никому не говори, ясно? Я не позволю каждой выскочке морочить мне голову!

Стивенс, кивая, слушал президента, и в душе у него расцветали лилии.

Часть 9. День гнева

Прошло около трех месяцев с того момента, как Мартин переспал с Лоренсом. В чувствах альфы ничего не менялось, скорее наоборот, он всё больше привыкал к Рафаэлю, не зная, как поменять ситуацию. Однажды, в обычное рабочее утро, когда омега перелистывал какие-то отчеты, наследник, неотрывно следящий за бывшим любовником, произнес.

- А ведь я тогда в вас кончил...

Рафаэль вздрогнул. Уже несколько недель эта тема не поднималась, и омега уже начал подумывать, что наследник начал забывать обо всем, но это было далеко от истины.

- Ну да... - растерянно произнес Лоренс, отрывая глаза от бумаг, - А с чего это вдруг ты вспомнил об этом?