Желание верить

– Ты много работаешь, – пожимает плечами Клэр, спрашивает о таблетках, которые прописал Ларсен.

– Хочешь, чтобы я принял их прямо сейчас? – злится Джексон.

– Было бы не плохо, – Клэр смотрит не детей, на Джексона, снова на детей…

5

Сон наваливается на плечи. От принятых таблеток во рту горький привкус. Джексон ложится на диване, слышит голос Клэр, которая укладывает детей спать. Слышит далекие женские голоса. Голоса другого мира. Он снова бык. Бык в стойле. Бык, которого моют ведьмы, заглядывают ему в глаза, тихо напевают что-то.

– Они зарежут меня! – орет Джексон, вскакивая с дивана. – Принесут в жертву!

Вокруг темно и все еще кажется, что где-то рядом мелькают лица женщин, слышатся их песни. Где-то далеко просыпаются напуганные дети, начинают плакать. Кричит Клэр. Пощечина. Звон в ушах. Вспыхивает яркий свет.

– Да что с тобой, Стив?! – кричит Клэр, пытаясь успокоить детей.

– Я больше не могу здесь, – шепчет он, потирая горящую огнем щеку. – Я должен уехать. С тобой или без тебя, но уехать.

6

Утро. Такси опаздывает. Такси в аэропорт, на самолет, через океан, домой…

Холодно. С неба падает редкий снег.

– И это весна?! – тихо ворчит себе под нос Джексон, запрокидывает голову, вглядывается в небо.

Видение возвращается. Небо все тоже, но вокруг вместо мегаполиса деревянный загон. Мужчины обнажают клинки, смотрят на жертвенного быка, на невесту весны. Девушка ждет. Ждет своего избранного. Ждет самого храброго. Скрипят деревянные заграждения, пропуская в загон всадников. Они кружат вокруг быка, спрыгивают на землю. Блестят в лучах холодного солнца обоюдоострые клинки. Воины бегут к быку, целясь ему в грудь. Бык опускает голову, роет копытом землю, готовясь к бою, но смертельный удар неизбежен. Бык знает это. Джексон знает это.

7

Холодная сталь обжигает. Жизнь покидает тело вместе с хлынувшей кровью. Бык повержен. Джексон повержен. Ноги подгибаются. Он падает на землю. С высокого неба падает редкий весенний снег. Где-то рядом останавливается такси. Такси для Джексона. Где-то далеко звучат голоса. Где-то далеко ведьмы омывают кровью поверженного быка победителя. Омывают невесту весны. Омывают собравшихся людей. Где-то далеко начинается гулянье. И где-то далеко невеста весны ждет своего избранника. Ведис ждет…

История семьдесят вторая (Тишина вдвоем)

1

Ким перестала говорить, когда ей исполнилось шесть. Перестала потому что поняла – с ней что-то не так. Сначала мать и отец, затем приемные семьи… Что-то не так с ее голосом. Люди слушают ее, понимают, но затем… затем с ними что-то происходит. Что-то странное. Доктор Берг сказал, что все дело в ее голосе. Ким запомнила лишь, что он говорил что-то об ультразвуке. Остальное стерлось, осталось в прошлом. Как и сам доктор Берг, от которого она сбежала спустя три года после того, как начались эксперименты – жить в камере, говорить через специальное устройство. Ким видела людей в военной форме. Они смотрели на нее, как на оружие, не как на человека. Они обучали ее с помощью специальных видео курсов, кормили в пустой столовой и наблюдали двадцать четыре часа в сутки.

2

Ким хорошо запомнила старуху, которая приютила ее после побега. Старуху звали Дарси, и Ким знала, что она уже давно выжила из ума, но с ней можно было молчать, просто сидеть напротив и слушать бесконечные истории, сдобренные безумием и маразмом. Соседи по парку трейлеров считали Ким внучкой этой старухи. Считали до тех пор, пока не появился социальный работник и не увез девочку в приют.

3

Спустя месяц появился доктор Берг. Ким оставили в классе, а он стоял за стеклянной дверью и наблюдал за ней. Долго наблюдал, затем посмотрел на седого военного, который пришел с ним и покачал головой. Больше Ким его не видела. Лишь иногда вспоминала эту встречу после побега. Почему он помогал ей? Почему защищал? Несколько раз ей снилось, что солдаты вернулись и забрали ее обратно в лагерь для опытов. Тогда она кричала. Кричала сквозь сон, а затем снова притворялась немой. Местный врач долго осматривал ее, пытаясь определить причину немоты, но, так ничего и не найдя, отправил к психологу.

4

Психолога звали Дуг Карнби, и он пил так много, что Ким удивлялась, как он еще может разговаривать и проводить свой психоанализ. Несколько раз он предлагал свое пойло Ким. Дважды она послушно принимала выпивку, считая это лекарством, но на третий, когда Карнби, посчитав ее достаточно захмелевшей, закрыл дверь и попросил раздеться, расплакалась и начала умолять отпустить ее. Психолог слушал, растерянно открыв рот. Да Ким и самой было непривычно слышать свой голос. Затем она увидела, как Карнби тяжело сел в свое кресло. У него шла носом кровь, но он не замечал этого.

– Не знал, что ты говоришь, – сказал он.

Ким пожала плечами, посмотрела на дверь.

– Могу я теперь идти?

– Конечно.

Наутро она узнала, что Карнби увезли в сумасшедший дом. Увезли так же, как до этого увезли ее родителей.

5