Желание жизни

– О боже мой, ИНТЕРЬЕРУ, Эмили! ИНТЕРЬЕРУ! И как вы сказали: «шибко часто»? – мистер Челленджворс совершенно вышел из себя и почти перешёл на крик.

Его помощница, к сожалению, часто совершала грамматические ошибки, которые были следствием, не слишком богатого словарного запаса и не лучшего образования. Импульсивная натура мистера Челленджворса не позволила поправить ассистентку мягко и спокойно, ведь такие ошибки казались ему подлинным кощунством, он принимал нарушение языковых норм чуть ли не за личное оскорбление.

– Ну конечно. Интерьера… – густо покраснела Эмили. – Я… Могу я посмотреть на эту штучку поближе, пожалуйста?

– Не штучку, а редчайший образец антикварного искусства и … технологического прогресса, – отрезал Челленджворс, не глядя девушке в глаза.

Выдержав паузу в несколько секунд, чтобы утолить своё разгулявшееся самолюбие, Челленджворс снисходительно продолжил:

– Я не против. Приобрел недавно, и очень доволен покупкой.

Всё-таки Челленджворс не мог себе отказать в удовольствии насладиться восторгами подчинённой.

– Ой, мистер Челленджворс, а я вам сейчас, знаете, что скажу? – Эмили зачарованно рассматривала золотую огранку и перламутровый корпус. – Я ведь всё детство мечтала иметь такой же прибор, чтобы можно было записывать, то есть печатать… Такую же вот машинку хотела. А моя тётя… ну не могла она купить, поэтому я… к однокласснице домой бегала, чтобы поиграть…то есть напечатать что-нибудь. Но та машинка, конечно, не чета вашей.

Мистер Челленджворс оскорбленно поморщился от унизительного сравнения. И как же было неуютно, что необразованная ассистентка посвятила его в такие интимные подробности своей личной жизни!

– М-да… – выдавил он наконец из себя. – Вам в секретари в таком случае надо было пойти–там ценят умение … печатать.

– К сожалению, такую работу я пока не нашла, – сразу помрачнела Эмили.

– Ну, разумеется. С вашим средним образованием, – беспощадно отрезал Челленджворс, убирая со стола выпитую чашку чая.

– Да. У меня только среднее… Не беспокойтесь, я сама схожу на кухню. Давайте чашки! – Эмили быстро подошла к патрону, стараясь на него не смотреть.

– Э-м, ладно… Что-то миссис Томпсон запаздывает. Надеюсь, ничего не случилось, к-хм…

– Ох, надеюсь, ничего… Боже мой, сколько из-за меня хлопот! Ой, а я и запамятовала… Сэр, представляете, у меня как раз есть бумага для вашей новой машинки. Как раз несколько листов! Их оставил мистер Грейтгрин, когда заходил вчера вечером, а я случайно прихватила их вместе с инвентаризацией.

– Неужели?

Мистер Грейтгрин был главой предприятия, поэтому Челленджворс с особой осторожностью относился ко всем его вещам, будь это даже выкуренные сигареты.

– Но я знаю точно, что они ему не нужны. Да-да, поверьте мне, я уж правду говорю. Он много раз оставлял вот такие листочки. И каждый раз, как я ему верну, мистер Грейтгрин не принимает и говорит, что пригодятся на черновики. Только я не очень понимаю зачем это. Оставляю всё равно…

– Хорошо, хорошо, мисс Джинджер. Если дело обстоит так, то не могли бы вы мне дать эту бумагу. Она мне как раз пригодится.

– С удовольствием, мистер Челленджворс.

С сияющей улыбкой Эмили достала из внушительного размера папки несколько плотных добротных листов цвета морской раковины.

– Благодарю вас, – сухо сказал аптекарь.

Тут же раздался резкий продолжительный звонок.

– Это миссис Томпсон. Если вас не затруднит…

– Конечно, сейчас открою.

Мистер Челленджворс, под воздействием неведомой ему до этого силы любопытства, тут же установил листок за валиком.

– А красиво смотрится, однако! – не удержался он от мыслей вслух. – И бумага под стать, ха-ха! Да тут даже виньетка есть…

Не успел джентльмен как следует рассмотреть красивый орнамент и побеспокоиться, сможет ли он без элементарной практики отстукать что-либо вразумительное, как машинка предупредила его опасения и … напечатала послание ошеломленному мужчине сама.

В этой главе начинают происходит и странные, и закономерные вещи

Листок двигался так быстро, что мистеру Челленджворсу удалось прочитать первую строчку, только когда текст распечатался полностью и листок сам выпрыгнул из пишущей машинки.

Получишь радость ты, потом – печаль,

Души отвага так здесь пригодится;

Исчезнет сразу смех, потом беда умчится вдаль,

В желаниях своих заставив вновь кружиться

Получишь всё, что ты сейчас хотел,

И будешь королём своих мечтаний,

Осталось лишь, чтоб ты сумел

Избавиться от прелести страданий.

Ты будешь тем, кем быть ты так хотел,

Мир будет весь твоей мечтою,

Но будешь возвращаться под прицел

Тех мыслей, что сейчас с тобою.