"Желаний своевольный рой". Эротическая литература на французском языке. XV-XXI вв.

— Ты можешь пожалеть, — сказала кузина, — хорошо, что речь не о тебе, а о Флорентине, я немедленно сообщу Жоржу об ее согласии. Наконец-то ему разрешено за ней ухаживать. Он будет на седьмом небе.

Мадам Брикар поднялась и вышла, девушки тоже разбрелись по своим комнатам, чтобы обдумать утреннюю новость.

Свадьба в доме — большое дело.

Флорентина о своей переживала куда меньше, чем Жюли; не то чтобы та завидовала сестре, она слишком любила ее, к тому же отличалась добротой и чуткостью, а Флорентину просто обожала; однако слова мадам Брикар, пролившие свет на бедственное положение семьи, застали ее врасплох и растревожили не на шутку.

«Без наследства, — думала она, — можно либо остаться старой девой, либо выйти замуж за влюбленного старика или просто-напросто за идиота. Кто еще в нашей славной милой Франции захочет жениться на бедной девушке! Это просто безумие. Я никогда на это не соглашусь. Никогда, никогда!»

На эти громкие слова, резонирующие в голове Жюли как звук фанфар, тихий внутренний голос отвечал:

«А что ты будешь делать, если не найдешь молодого, красивого, богатого и до смерти влюбленного в тебя мужчину?»

Тишина была ответом разумному сомненью.

Флорентина не испытывала такого смятения; она мечтала стать хозяйкой замка, и будущая жизнь казалась ей вполне привлекательной.

Жорж почти круглый год жил в прекрасном доме недалеко от Парижа, она знала это, потому что часто проводила там каникулы.

Теперь она воображала, как восседает в большой гостиной, радушно принимая друзей.

Этот образ будущей жизни с такой легкостью проник в ее сознание и угнездился в ее сердце, что вечером она с радостью взяла господина Водреза за руку и ответила ему долгожданным «да».

Следующие полтора месяца прошли в постоянной суете; мадам Брикар хотела организовать торжество на широкую ногу, поэтому по дому взад-вперед с утра до вечера бегали портнихи и модистки.

— Единственное приданое, которое я могу тебе обеспечить — это наряды, пускай уж они будут красивыми, — говорила полковница, обращаясь к младшей кузине.

Благодетельница тщательно подбирала соблазнительные кокетки, тонкий батист, украшенный лентами, и еще миллион пустячков, составляющих необходимую декорацию любовных ночей.

— Кузина, зачем все эти изыски, которые все равно никто не увидит? — спрашивала Флорентина.

Полковница улыбалась и отвечала:

— Позволь уж мне немного позабавиться.

Мадам Брикар знала, как нелогично устроены людские сердца, и представляла себе, насколько грешен ее племянник, умело пользовавшийся правами холостяка.

В молодости он проводил большую часть свободного времени в обществе сладострастников, а не интеллектуалов, где душевными порывами, редкими или вовсе отсутствующими у жриц любви, правила роскошь; мадам Бранкар не хотела, чтобы Жорж пожалел о своем браке, она прекрасно помнила одну пару, чьи отношения казались благоухающим цветком, и чей союз превратился в кошмар спустя две недели после свадьбы, потому что девушка, плохо наученная матерью, хваткой, но глупой женщиной, в первую ночь после церемонии надела на себя пару чулок из грубого хлопка и такую же рубашку.

Потому мадам Брикар не жалела ни сил, ни времени.

Наконец наступил великий день.

Красавица Флорентина в венке из флердоранжа, утопающая в белом облаке свадебного платья, искренне поклялась в любви и верности мужу и, немного взволнованная, но не испуганная, после праздничного обеда села в коляску, которая должна была отвести новобрачных в замок, где Жорж, посоветовавшись с мадам Брикар, решил провести время наедине с женой.

Жорж был не из тех, кто ходит вокруг да около, попусту растрачивая свои желания, поэтому он не захотел, чтобы первыми свидетелями любовного созревания Флорентины оказались стены какого-нибудь отеля.

Он предпочитал, чтобы эхо замка, где пройдет их жизнь, где родятся их дети, если Господь пошлет им такое счастье, могло в минуты уныния — они случаются у всех — поддержать приятными воспоминаниями того из них, кто почувствует тоску.

Глава вторая

Коляска ехала быстро, и вскоре очертания Парижа потерялись в тумане.

Жорж крепко сжимал в своих руках пальцы жены; время от времени он склонялся над юной головкой, в которой только-только созрело желание провести с ним всю жизнь, и награждал ее поцелуями, которые принимались без тени смущения или неловкости.

Господин Водрез не относился к числу сентиментальных стариков. Он был очень чувственным мужчиной, и, предлагая Флорентине руку и сердце, прежде всего надеялся возбудить в себе чувства, которые с каждым днем становились все более и более недостижимыми.

В то же время, подобно искусному дегустатору, он предвкушал все причитающиеся ему отныне радости.

В коляске, запряженной двумя лошадьми, от Парижа до Монморанси, где расположен «Шармет», замок семьи Водрез, ехать недолго.

Наконец добрались.

Жорж специально устроил все так, чтобы к приезду Флорентины дом опустел; их встретила лишь робкая и услужливая горничная с очень живыми глазами, в которых, помимо безукоризненной серьезности, прочитывалось много самых разных мыслей.