Желания

— Адамс был красив, — продолжал он, — но груб… Он хотел и девушку, и золото. Не золото рудника, а золото, которое собирал на протяжении пятидесяти лет король Мануэль. Поэтому он делал все, чтобы заставить Ван Браака уехать. Обнаружив его в постели Леонор, Адамс словно обезумел. Он-то считал Ван Браака дураком, а тот его обставил. Его план провалился. Он даже не успел убить Ван Браака. Леонор, которая была сильной женщиной, выставила Адамса за дверь и, заявив, что он пытался ограбить ее отца, передала его в руки местной полиции. Адамс был выслан с острова с первым же кораблем. Но Леонор не могла предположить, что Ван Браак последует за ним и оставит ее. И еще она не знала, что беременна.

— От кого? — выдохнула Берениса.

— Вот и вся история, — сказал Дракен.

Его охватил такой озноб, что он весь затрясся.

— Сомнения, моя маленькая Берениса, сомнения. Самая худшая из мук. Ван Браак никогда от нее не избавился.

Дракен повернулся к роялю и выдал каскад хрустальных звуков.

— Продолжение вы знаете. Мы все его знаем.

— Нет, — сказала Берениса. — Я не знаю. Рассказывай, Скрип-Скрип, рассказывай.

Он пожал плечами:

— К чему?

— Тебе будет хорошо. И нам тоже.

Сказав нам, она кивнула в сторону Тренди. Пальцы Дракена оторвались от клавиатуры.

— Вы думаете, хорошо, моя маленькая Берениса? Единственное хорошее, что я вынес из прошлого, — это моя музыка. Черная красота моего страдания…

И он хохотнул, может, чтобы посмеяться над самим собой, а может, чтобы снова обрести силы. Берениса почувствовала, что добилась успеха. Как до этого, она положила руки ему на плечи. Дракен тихо закрыл крышку рояля.

— О том, что было потом, — произнес он, глядя на свои барабанящие пальцы, — вы и сами можете догадаться. Ван Браак, я вам уже говорил, обожал Адамса. Когда он увидел, что тот уезжает, то решил уехать вместе с ним. Несмотря на приближение бури, Адамс уже отплыл. Ван Браак предпочел переждать бурю и тоже покинул Рокаибо. Он купил себе небольшой парусник и долгие месяцы в поисках Адамса бороздил Южные моря. Он расспрашивал всех подряд — капитанов грузовых кораблей, рыбаков на джонках, таможенников в портах, стюардов пакетботов. Но так и не нашел его следов. Тогда он постарался забыть Адамса и неожиданно женился на женщине, как и он, много пережившей. Она была готова выйти замуж за кого угодно и приняла Ван Браака таким, каким он был — со всеми его приступами раздражения, молчаливостью и образом жизни, который он ей предложил. Он не хотел больше уезжать с островов и стал колониальным чиновником. Но Рокаибо не шел у него из головы. Он узнал, что король Мануэль умер, а его дочь сразу после отъезда Ван Браака ушла из дворца, захватив отцовское золото, и тоже покинула остров. Ван Браак был уверен, что она никогда не вернется. Теперь на Рокаибо требовался губернатор. Ван Браак предложил себя. Возникло некоторое удивление — он достоин большего, но его кандидатуру утвердили. На многие годы капитан поселился на Рокаибо и, вероятно, оставался бы там и впредь, если бы при рождении Рут не умерла его жена. Он начал подумывать вернуться в Европу, но все оттягивал этот момент, словно боялся чего-то, словно снова боялся встретить на набережной Адамса. Но он и представить себе не мог, что Леонор отправилась по его следам, добралась до Европы, нашла «Светозарную», о которой он неосторожно ей рассказал, и поселилась рядом, словно, чтобы вечно его преследовать. Она вывезла сокровища своего отца; она, никогда не покидавшая Рокаибо и долгое время бывшая одной из несчастных стареющих дев, проводящих жизнь в своей комнате и церкви, наняла пакетбот, приехала в Европу, нашла «Светозарную», купила участок земли и построила «Дезираду». И между делом родила сына. Построенный дом, вероятно, был ее местью, а может, доказательством огромной любви. Ван Браак считал, что это была месть. Он говорил, что она сошла с ума еще на Рокаибо, до того, как он уехал в первый раз, что безумие было разлито в самом воздухе этого острова, его всасывали с молоком кормилиц, что другая «Дезирада», там, была домом, полным несчастья…

— Но если капитан об этом знал, почему позволил дочери выйти замуж за Командора? Что-то толкнуло его на это, что-то, что было сильнее его… — Это вмешался Нюманс, опять намекая на Великого Змея. Дракен не ответил. Нюманс продолжал: — И Командор, почему он хотел Ирис? Он что, ничего не знал об обитателях соседнего дома? Его мать ничего ему не говорила? А Сириус, он знал это, он же мог ему сказать.

— Никто ничего не говорил, потому что никто ничего не знал. Были сомнения, но, повторяю, никто никогда их не прояснял. Возможно, тут замешан сам дьявол, не знаю. Но полагаю, что и сомнение — довольно сильный демон, способный разрушить целую жизнь.

— Но когда Ван Браак увидел юного Командора, он мог бы поговорить с дочерью. Командор не скрывал, что ухаживал за Ирис…