Желания

— Если вы так считаете… Но когда-нибудь приходит пора забыть свое детство. Командор никогда его не забывал и не забудет. Его преследует навязчивая мысль о неизвестном отце, чья кровь течет в нем. Об отце, от которого, по словам Леонор, он получил силу. Зато малышка Юдит… Она молода. Вы могли бы дать ей шанс. Конечно, при условии, что она и Командор…

Голос Дракена охрип. Непонятно, от того ли, что он много выпил, или потому, что столько говорил. Словно давая понять, что ему нечего больше сказать, Дракен сделал машинальное движение, жест дирижера, одним взмахом своей палочки заставляющего замолчать целый оркестр. Тренди в растерянности повернулся к Нюмансу. Но метис, похоже, был согласен с Дракеном и кивнул. На этот раз слово взяла Берениса:

— Попытайся, Тренди. Попытайся обрести силу. Теперь, когда ты все знаешь.

Дракен встал. Несмотря на усталость, он сел за рояль и начал играть. Он вдруг стал не то чтобы моложе, но, как и Командор, человеком без возраста, волшебно преобразованным вытекавшей из-под его пальцев музыкой, любимыми им волнующими и сладострастными мелодиями, неустанно рассказывающими одну и ту же историю — историю о его вечно живой страсти к Ирис Ван Браак и о магии звуков, неспособной вернуть ее в этот мир. И видя его таким захваченным, неотступно преследуемым давно погибшей женщиной, ощущая в дрожи его пальцев невозможность их встречи, слыша, как поднимаются звуки, напоминающие чей-то голос, какой-то танец, неуловимый аромат духов, Тренди понял, что музыка способна воссоздать бесценный образ и утешить.

Белые, болезненные руки Дракена выдали каскад высоких звуков, а потом застыли неподвижно на краю клавиатуры. Берениса бросилась к нему и поцеловала в лоб:

— Ты должен пойти поспать, Скрип-Скрип.

Дракен взял ее за руку и долго гладил костяные браслеты. Он снова стал тем усталым человеком, что несколько часов назад открыл им дверь. Он неопределенно махнул рукой в сторону окна:

— Завтра будет новый день.

Тренди не пытался его понять. Он думал только о Юдит. Ради чего отправилась она на «Дезираду»? «Ты должен обрести силу», — сказала Берениса. Силу от чего? Против Командора? Против возможного отказа Юдит? Или силу проникнуть еще дальше в этот лабиринт, которым был он сам?

Призрачные руки Дракена в полумраке указали гостям на дверь. Уходя, Берениса вдруг прижала голову музыканта к груди, отчего звякнули ее браслеты. Мгновение спустя бесшумный лифт доставил их к выходу, в ночь. Прежде чем выходить, Нюманс повторил Тренди:

— Наберись сил. Оставь книги. Отправляйся искать ее.

— А если она…

— Отправляйся искать ее. Отправляйся искать в любом случае.

Тренди не решился ответить. Его страшила вовсе не дьявольщина и не некая магическая мощь, которую все, кроме, пожалуй, Дракена, приписывали Командору. Все дело было в том, что музыкант сказал о любви Командора, этой крепости на двоих, которую тот построил вместе с Ирис. А что мог Тренди сделать для Юдит, если она тоже построила с этим человеком крепость из секретов?

Глава 30

Тренди так и не заснул. Еще не наступило утро, как позвонила Рут. Ее звонок не удивил его. Едва он назвался, на другом конце провода наступило молчание. Но это молчание не было похоже на другие, оно было живым, Тренди показалось, что он слышит дыхание, даже биение сердца, словом, все, что составляло Рут. Она заговорила. Он почти не воспринимал то, что она говорит. Модуляции ее голоса, произносимые ею фразы перенесли его к ней. Тренди представил волосы Рут, медные от отблесков огня, руку, лежащую на полированном комоде, взгляд, блуждающий по картинам и морским пейзажам, ее вечернюю усталость, ее улыбки, внезапные и печальные. Наконец она произнесла имя Юдит. Он не остановил ее. Затем Рут произнесла имя Ирис.

— Я знаю, — сказал Тренди. — Я все знаю.

Она снова замолчала, и наступила такая глубокая тишина, что Тренди вдруг испугался, не разъединили ли его с Рут. Он тоже молчал, боясь услышать что-нибудь плохое, но тут Рут снова заговорила:

— Надо вернуться, надо снова туда поехать. Мне кажется, вы оставили на «Светозарной» свои записи и скелеты…

Тренди отметил, что Рут говорит не «у меня», а «на Светозарной», словно не собирается больше туда возвращаться.

— Мне нужно с вами встретиться, я приеду, когда вам будет удобно, — прервал он ее.

Через день Тренди уже был в дороге. Он решил поехать на мотоцикле. Рут и Малколм ехали впереди на своем стареньком автомобиле. Время смягчило боль. Едва показался берег, Тренди сбавил скорость. Несмотря на усталость, ему захотелось вдохнуть морской воздух — этот живительный воздух, вобравший в себя запах соли, сушеных водорослей, песка, утомленного волнами и приливами. Неосознанно Тренди немного помедлил, прежде чем свернуть на алле дю Фар, как в тот осенний день, когда солнце было по-летнему горячим, тот день, когда он начал свой дрейф, свое странное путешествие в прошлое.