Желания

Командор появился несколько недель спустя. Каким образом, никому не известно. Он был запечатлен на снимке, сделанном в гримерной Парижской оперы, склонившимся к усыпанным бриллиантами пальцам молодой певицы на фоне корзин с цветами. Все это смахивало на официальное признание их отношений. Действительно, в следующих номерах сообщалось о романе Ирис Ван Браак с молодым Командором. На гала-концертах, мировых премьерах — всюду их видели вместе; но человек, которого хроникеры называли «самым заботливым из кавалеров», все время держался позади, позволяя диве царить на переднем плане одной; ее руки в длинных перчатках тянулись к даримым букетам, глубокое декольте переливалось драгоценностями. В статье говорилось, что драгоценности только что подарил певице Командор. Ирис Ван Браак была хороша, невообразимо хороша, более красива, чем полагалось по канонам того времени: высокая, как Рут, с той же гордой посадкой головы, но брюнетка, с густыми, пышными, вьющимися волосами. Она напоминала креолок — чуть-чуть диковатости, плохо скрываемая чувственность, словом, все то, что всю свою жизнь так старательно подавляла в себе Рут. И что в один прекрасный день бесстыдно выставила напоказ ее племянница Юдит. Да, бесспорно, Юдит напоминала Ирис, да что там, она была ее повторением, почти близнецом. Но Ирис была близнецом более благонравным, одетым в туалеты того времени — стягивающие талию пояса, тонкие каблуки.

Ирис, вероятно, было столько же лет, как и его ускользнувшей возлюбленной на «Светозарной», подумал Тренди. Интересно, какой у нее был голос, что напевала Ирис Ван Браак, перелистывая номера «Вог» и «Харпере базар». По правде говоря, хотя Тренди, как и все остальные, восхищался Крузенбург, когда увидел ее в фильме «Женщина без тени», оперная музыка его не интересовала. Но голос Ирис… Голос не только на сцене, но и в жизни — первые слова утром, когда она говорила, хорошо ли спала ночью; когда пересказывала сон, спрашивала, идет ли дождь, светит ли солнце; ее голос по телефону, просящий принести платье, чай; голос в любви, голос, признающийся, ласкающий, угасающий…

Вскоре Тренди попалось сообщение о свадьбе. Эта новость удивила журналистов. На фотографии, сделанной зимой, взволнованная Ирис спускалась по трапу самолета. Несмотря на меха, было видно, какая она худенькая. Она отказалась от множества ангажементов. Из-за любви? Или чтобы сохранить голос, еще слишком юный, слишком хрупкий, чтобы исполнять сложные партии? Позади Командора — опять на втором плане — угадывался расплывчатый силуэт Дракена. Теперь его называли «личным аккомпаниатором мадемуазель Ван Браак». Насколько можно было судить по его смутным очертаниям, он тоже сильно исхудал. В весенних номерах журналов появилось несколько репортажей о виллах молодого Командора. Здесь были снимки его виллы на кап д’Эль, на Лаго-Маджоре — с садами, разбитыми прямо на склоне горы, фонтанами и статуями в античном стиле. И наконец, прямо перед свадьбой, было опубликовано несколько фотографий «Дезирады». Дом выглядел таким, каким его видел Тренди, за исключением следов пожара. Раскрытые окна, ухоженный, красивый парк. И только одна фотография жениха и невесты: Ирис, радостная и немного насмешливая; Командор — теперь более мрачный, возможно, избегающий ее насмешливого взгляда.

Все соответствовало рассказу Корнелла. Командора нельзя было назвать красивым. Он был солидным; казалось, ему все подвластно. Он был молод, но в нем уже чувствовалась сила и даже мощь, которая произвела впечатление на Тренди при их первой встрече. Ослепительное очарование Ирис отступало на второй план, и оставался только он, немного отстраненный, возможно, даже измученный, склонившийся к ее обнаженному плечу. Фотография была сделана на фоне моря, летом. Летом на «Дезираде». На другом снимке, в еще более популярном журнале, Ирис была запечатлена в окружении друзей. Она спускалась по узенькой тропинке, ведущей в бухту. Ее холщовые туфли, должно быть, скользили по камням, и она опиралась на руку Дракена. Он улыбался, как на самой первой фотографии. Вся компания была одета по-пляжному в шорты, халатики, купальники. Позади виднелись люди, игравшие на песке в мяч. Это была бухта, в которой Тренди во время своих первых прогулок обнаружил «Короля рыб». Корабль и тогда стоял на том же месте, пришвартованный к маленькой пристани — высокий стройный силуэт, расплывчатый, немного призрачный. И еще можно было узнать человека, чей портрет висел в гостиной «Светозарной»: капитана Ван Браака.