Желания Элен

– Это ты хорошо сказала, – усмехнулась Элен. – Вот, что. Разреши мне заплатить по чеку. Ты платила в четверг.

– Но ты давала чаевые, – сказала Пегги.

– А ты платила за такси, – напомнила Элен. – Да черт с ним, давай я заплачу. Ты платишь за следующий. Ты что собираешься делать с Верблюдом, Пег?

– Я знаю, чего бы мне хотелось, но в моем положении выбирать не приходится. Честно говоря, душка, я так давно не занималась сексом, что каждый раз при мысли об этом меня в дрожь бросает.

– Я прекрасно тебя понимаю, – с сочувствием сказала Элен. – Если бы не Чарльз, который позванивает мне время от времени, я бы на стены лезла. Он мне очень подходит. Знаешь, у меня болели плечо и шея? Боль прошла.

– Ты говоришь так, будто он доктор, – рассмеялась Пегги.

– Ага, – промурлыкала Элен. – Доктор Чарльз и его инъекции.

– Яйцо-паштет на гренке! – выкрикнул повар.

– Позвони мне вечером, Пег, – сказала Элен. – Поговорим о Верблюде. Я думаю, тебе следует все тщательно взвесить. Он такой кретин.

– Я знаю, – вздохнула Пегги. – А что ты собираешься делать?

– Да, – Элен сказала с удивлением в голосе. – Что мы собираемся делать?

– Два бифштекса! – сказал повар.

5

Первый претендент уже ждал, когда Элен вернулась в офис. Это был, как она заметила, толстощекий юнец со светлыми бачками, спускавшимися к нижней челюсти. «Принстон, выпуск шестьдесят девятого», – подумала она, кивнула Сьюзи и прошла к себе в кабинет.

Эта была маленькая, тесная комната со стенами отделанными пробковым деревом. К ним кнопками были прикреплены пресс-релизы, графики, вырезки из газет и журналов, фотографии, деловые письма, адреса, лоскуток твидовой ткани, фотография Джона Ф.Кеннеди и белая открытка, в центре которой крупным шрифтом было напечатано одно слово: «Любовь».

Но первое, что увидела Элен, была огромная коробка, увенчивающая ее заваленный бумагами стол. Она разорвала упаковку. Внутри оказались две дюжины лимонно-желтых хризантем и маленькая карточка, на которой было выгравировано имя «Джоу Родс». На обороте мелким бухгалтерским почерком было приписано: «Благодарю Вас, Джоу».

Она тотчас позвонила ему.

– Право, не стоило, – сказала она ему. – Но мне очень приятно. Это самое замечательное и удивительное из того, что случилось со мной за последние годы.

– Элен, – сказал он. – Я должен… Это довольно неловко… Но я должен спросить вас.

– Что такое, милый?

– Не был ли я… ну, знаете ли… не был ли я слишком груб? Не обидел ли я вас чем-нибудь?

– Милый, ты был просто великолепен, – уверила она его. – Невероятно великолепен.

– Господи, помилуй! – сказал он. – Ах! – сказал он. – Ха! – сказал он. – Так, значит? Хорошо, хорошо! Еще один вопрос: вы… вы… предприняли соответствующие… ух… соответствующие меры предосторожности?

– Разумеется. Не волнуйся ни о чем, Джоу.

– Замечательно, – выдохнул он. – Я, конечно же, не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня. Это был замечательный вечер, и я благодарен вам за все. Могу я позвонить вам еще на этой неделе?

– Конечно, милый, пожалуйста. Сюда или домой. В любое время.

Она повесила трубку, плюхнулась в свое вращающееся кресло и откинулась на спинку. Задрала юбку и положила ноги на стол. Зажгла свою четвертую за день сигарету. Полюбовалась на золотистые в мягком утреннем свете, пробивавшемся через единственное окно, хризантемы.

– Господи, помилуй! – произнесла она вслух.

Первый претендент оказался, как она и предполагала, недавним выпускником (Брауна, а не Принстона). В нем чувствовалась незаурядная личность – может быть даже чересчур незаурядная для его возраста; его так и распирало от сотни теснившихся в его голове идей, некоторые из которых были даже не лишены здравого смысла. Но он не был знаком с нью-йркской прессой и никогда раньше не работал в отделе рекламной информации.

Элен объяснила ему, что для временной работы ей необходим человек с опытом, способный сразу включиться в работу и не нуждающегося в стажировке. Обескураженный, он собрал экземпляры своих коротких юмористических эссе, опубликованных в журналах, о которых она никогда не слышала и вежливо поблагодарил за потраченное на него время. Затем осведомился, не согласится ли она с ним как-нибудь пообедать. Элен вежливо отклонила это приглашение.

Второй претендент сменил за последние месяцы несколько мест работы, и она по запаху сразу догадалась о причине. Она старалась не смотреть, как он пытается совладать с дрожью в руках. Она почувствовала сильное желание предложить ему глоток виски из бутылки, стоявшей у нее в нижнем ящике стола, но сдержалась.

Третий претендент говорил с таким сильным южно-лондонским акцентом, что она едва могла его понять. Четвертый оказался парикмахером, которому захотелось окунуться во «что-нибудь более творческое». У пятого с лица не сходила дурацкая самодовольная ухмылка. Шестой отказался работать под началом женщины и выбежал из кабинета, хлопнув дверью.

Так и шло… В двенадцать тридцать Элен послала Сьюзи Керрэр в китайский ресторан, располагавшийся по соседству, за большой порцией креветок и двойным «Роб Роем».