Желанная

Эдуард мрачно уставился на него, готовый вот-вот взорваться. Но вместо этого легендарный Черный Принц пришел к окончательному решению. Он устремился в зал, не обращая ни на кого внимания, пока не остановился прямо перед Джоан и, схватив ее. в объятия, повел, не прекращая танца, на возвышение. Только потом принц поднял руки, призывая к тишине. Постепенно смех, болтовня и шепот прекратились, и все присутствующие обернулись к принцу Уэльскому.

— Ваши Величества, леди и джентльмены, я желаю объявить, что по возвращении в Англию я и Джоан, графиня Кент, собираемся обвенчаться в Вестминстере. Все вы приглашены на свадьбу!

Король и королева ошеломленно застыли, но, услыхав приветственные крики придворных, предпочли смириться с решением сына.

Кристиан наклонил темноволосую голову к уху жены.

— Если у Эдуарда хватило мужества поступить, как ему хочется, значит, и мне стоит последовать его примеру!

— А чего вы желаете, милорд?

— Желаю оказаться с тобой в постели.

Он подхватил ее на руки и оторвал от пола, не обращая внимания на собравшихся. Брайенна обвила руками шею мужа и прижалась к нему, почти растаяв в нежных объятиях. Кристиан широкими шагами устремился из зала под негодующие возгласы придворных.

— Старый арабский обычай, — высокомерно, как истинный принц крови, пробормотал он.

Все остальные веселились на празднике, поэтому в доме не было ни души. Они могли резвиться обнаженными в бассейне, в своем маленьком раю, но слишком нуждались в близости и любви, чтобы тратить драгоценные минуты на игру в воде.

Кристиан снова поднял ее и понес наверх. Поставив жену на пол, он завладел ее губами и, не отрываясь от живительного источника, начал раздевать. Волшебство словно переливалось из его пальцев в Брайенну, когда Кристиан на ощупь, не отрываясь от ее рта, уверенно сбрасывал с нее одежду.

Брайенна тоже потянулась к дублету Кристиана. Раздевать его, не глядя, с закрытыми глазами, в бесконечном поцелуе, оказалось столь возбуждающей и чувственной игрой, что ей хотелось кричать от желания.

Когда она осталась обнаженной, его руки не бросили ее, а продолжали вить магическую паутину, касаясь, лаская, гладя, ощущая, потирая, сжимая, скользя, поддразнивая, окружая и проникая. Брайенна привстала на цыпочки, обняла его за шею и приняла в себя мраморно-твердое великолепное древко.

Кристиан медленно направился к кровати, бархатистая головка мощного отростка ныряла в нее и выскальзывала на каждом шагу. Теперь он знал, что Брайенна позволит ему любую близость. Наконец все преграды сметены, и она доверяет мужу полностью, до конца сознавая, какое наслаждение он может подарить ей. Сегодня страсть Брайенны не знала границ. Он проник в нее до конца и ощутил, какая она раскаленная там, внутри, Каким лихорадочным обжигающим жаром пышет ее плоть, возбужденная почти до потери рассудка. Когда Кристиан пытался отсрочить миг наслаждения, Брайенна начала судорожно двигаться, охваченная пароксизмом желания, и Кристиан понял: она готова ко всему, что он сделает с ней, готова телом и душой, Брайенна отдается беззаветно, до последнего, и позволит унести себя в ослепительно-чувственное путешествие в неведомое.

Кристиан начал вонзаться в нее жесткими, агонизирующе-медленными рывками. Всякое подобие мягкости мгновенно исчезло. Она упивалась ощущением силы, мощи этих толчков. Кристиан отдавал Брайенне все, в чем она нуждалась… хотя она молча требовала, чтобы он двигался быстрее. Но Кристиан знал, что намеренно неторопливый ритм в соединении с напряженной силой резких ударов подарит ей экстаз несравненно более острый, чем беспорядочные рывки, ведущие к быстрому завершению.

Сегодня Кристиан хотел, чтобы Брайенна испытывала непрерывное блаженство, и поэтому с невероятным терпением принудил ее тело двигаться в такт его медленному, бесконечно-волнообразному ритму. Брайенна отдала волю и душу в его полную и безграничную власть. Восхитительные ощущения, переживаемые ею, были не сравнимы ни с чем, испытанным раньше. Жидкое золотистое пламя разливалось по жилам, расплавляло кости, сливало ее и Кристиана в единое целое. Их тела, безмерно отдаваясь и жадно овладевая, стали одним телом.

Кристиан обожествлял ее собственным телом. Время, и место, и расстояние исчезли, пока Кристиан и Брайенна не вышли из пламени страсти преображенными.

Наконец, не выдержав больше сладостно-мучительной пытки, Брайенна забилась в долгих блаженных судорогах экстаза, потрясшего ее тугие ножны, вздрагивая снова и снова, пока не затихла. Кристиан прижал Брайенну к сердцу, подождал, пока она успокоится, и слегка отстранился, так что набухшая головка фаллоса легла чуть пониже холма Венеры.

В какое-то мгновение Брайенна едва не закричала, что это слишком, что с нее довольно, но сдержалась, прочитав мысли Кристиана так же ясно, как он читал ее:

«Останься со мной, доверься мне, позволь любить тебя».

Может, он говорил вслух? Может быть. Но это не имело значения — Брайенна верила мужу и будет верить всегда, вечно, в этой жизни и следующей.