Желанная для Альф (СИ)

— Именно! — соглашается она, снова пытаясь подняться с коленей. Не даю. Крепко держу её за талию. Нужна мне! Не могу отпустить! Хочу нюхать и целовать её вечно, погружаться в неё, чувствуя в руках её податливое тело! Боже, я сошёл с ума! Но как же мне нравится эта истинность! Хотя, должен признать, она делает из меня похотливого медведя.

— Не бойся нас, Ванилька, не обидим, поверь, — говорю, хмыкая, радуясь её реакции на свои действия.

* * *

Ярослав

Так тяжело было оставлять нашу девочку одну, что внутри всё сжималось от боли и потребности быть рядом с истинной. Никогда и никого в жизни так не хотел! Реально так, до боли во всём теле, что аж ломало всего, до скрежета зубов. Физически ощущаю эту потребность и меня просто распирает, готов не слезать с неё и постоянно трахать, помечая, делая своей навсегда. Это какое-то помутнение рассудка! Когда мысли только о ней, о чем бы ни говорил или чтобы ни делал, сердце и душа только с ней. Похер на всё и всех: на дела, обязанности Альфы, вообще на всё плевать! Только она одна в голове! Ещё вот, например, полчаса назад мне казалось, что мой одноглазый дракон просто лопнет к херам! Эта девушка меня безумно возбуждает! Так сильно прёт от неё, что аж колени дрожат. Один её взгляд, прикосновение и всё, блядь, я поплыл. Стоило потискать её в кровати, так стояк просто разрывает мои штаны до сих пор! Бесит! Не она, конечно, бесит это постоянно возбуждённое удручающее и млявое состояние ёбаного «Ромео», когда не можешь контролировать свои мысли и желания, когда хочется постоянно быть рядом, трогать её, чувствовать в своих руках, ощущать её запах, к которому я уже пристрастился. Не по себе как-то чувствовать нужду в ком-то незнакомом, кто оказался так неожиданно дорог тебе. Хотя я безумно хотел этого несмотря на то, что уже давно перестал ждать и надеяться заполучить свою пару. Я счастлив, несомненно. Счастлив оттого, что она теперь рядом, что обрел её, что мои мечты наконец сбылись. Тем более наша Аннушка оказалась Омежкой — это вообще подарок судьбы! И кажется уже совсем не важно, что она предначертана нам обоим: мне и брату — одна на двоих. Мы теперь одно целое. Как-то легко мой зверь принял это. Радует, что не окручу брату башку из-за неё.

Сказать по правде, понимаю её чувства. И от этого как-то не по себе. Оттого, что ощущаю её. Всем телом, всей душой чувствую. К этому нужно ещё привыкнуть. Мы трое — это теперь связь навеки. Случится если, не дай ты Бог, что-нибудь с одним из нас — пиздец всем будет. Может именно поэтому непонятная тревожность окутала меня сейчас? То ли дело в том, что наша малышка решила удрать от нас, заявив, что она должна привыкнуть к нам, то ли что-то ещё, что кроется в моём больном подсознании. Я так долго давил в себе потребность найти ту, в которой буду нуждаться, и которая будет со мной навсегда, что кажется, когда нашёл её, ту, что будоражит меня, заставляя жить и дышать, я просто сошёл с ума. А, возможно, моя проблема в том, кто Анюта такая. Безумно боюсь притязаний других Альф на неё, боюсь потерять! Она моя! Моя и брата! Только наша! Я не смогу без неё! Знаю, что оборотни из нашего клана не полезут к Анне, учуяв наш запах на ней, а вот берсерки из других общин — вполне могут, ну, кроме Дымова и Ветрова.

— Ты задолбал хмуриться, Яр! — говорит Кир, пихая меня плечом, когда мы подходим к зданию администрации нашего поселения. — Ведь всё ж хорошо! Мы нашли её! Оба! Радоваться нужно, а не с кислой рожей, как у тебя ходить, будто помер кто! — хмыкает брат, поднимаясь по лестнице.

— Да я рад, Кирюх! — улыбаюсь ему, пихая его в ответ, что тот чуть не врезается в батю, который уже ждёт нас у входа. — Просто неспокойно как-то на душе.

— Это всё истинность, — мгновенно серьёзнеет Кир, ощущая мои тревожные мысли, — я тоже боюсь потерять её. Но нас двое, и мы сможем защитить нашу Ванильку.

— Точно! Ваниль! Вот чем она пахнет! — встревает в наш разговор отец. — Вы заперли её? — спрашивает он на полном серьёзе.

— Может ещё и кандалы на неё надеть, пап? — пытается пошутить Кирилл.

— Если нужно будет, наденете! Она — Омега! — со знанием дела поясняет отец, поднимая указательный палец вверх. — Боюсь, что всем вокруг насрать, что она ваша! Каждый будет рад обрюхатить её! Вы метки сделали? Хорошенько её объездили и оставили на ней свой запах?

— Па! — возмущаюсь я.

— Что «па»? — огрызается он. — Я знаю, что говорю! Нужно побольше влить в неё своего добра, чтобы никто не смел зариться! А ещё лучше, если она залетит в ближайшее время!

— Ты поменьше трепись о том, что она Омега, — шиплю на него, — может никто и не узнает!

— А то все вокруг прям такие дебилы?! — говорит батя, будто оправдываясь. Озирается, оглядывается по сторонам, боясь, что кто-то действительно мог подслушать наш разговор. — Идите-ка вы к своей девке! Первые недели очень нелегко даются в разлуке. Я сам тут со всем справлюсь, — предлагает он, заходя в свой бывший кабинет.